— Отпусти меня, — картинно кричал Кит. — Я покажу этому ничтожному стукачу. Пусти меня. Пусти!
— Скорее, Майкл, — заорал я, — беги отсюда! Я его долго не смогу удерживать.
Майкл вылетел из-под кровати, как пробка из бутылки.
— Быстрее, Джон, быстрее! — закричал он. — Кит озверел, он нас убить хочет.
После того как они скрылись, мы с Китом долго катались по постели, смеясь до слез.
— Вот это да, — хохотал Кит, — ничего смешнее в жизни не видел Я чувствовал себя Сильвестром[13] из мультика, гоняющимся за мышкой.
27
Хотя мир рок музыки кажется либеральным и свободным от предрассудков, на самом деле это один из последних оплотов мужского шовинизма. С женщинами в этом мире обходятся по большей части примерно так же, как и в первобытные времена: о них рассказывают друг другу, их бросают и ими меняются. Кит не особенно удивился, когда Джо Монк — тот самый черный парень, что охотился в Редлэндсе, — однажды невозмутимо предложил ему свою девушку. Джо гостил на Чейн-Уолк. Аниты не было, она отдыхала с детьми в швейцарском шале. Джо чувствовал, что Киту не хватает женщины.
— Спасибо, конечно, — сказал Кит, — но ведь это твоя девушка, и я знаю, как ты ее любишь.
В общем, разговор шел в таком тоне, словно один предложил другому сигарету, а тот отказался. Но все же, видимо, мысль о девушке засела у Кита где то в подсознании. Спустя некоторое время, когда Джо уехал пробоваться в новой роли, Кит залез с его девушкой в «бентли», и они, словно пара юных влюбленных, стремящихся сбежать от всего мира, отправились в Озерный край.
Первым узнал о романе Мик. Кит позвонил ему из снятого на несколько дней домика в горах — сказать, что не сможет участвовать в назначенный день в фотосессии для обложки «Goat's Head Soup», которую делал Дэвид Бейли. Три дня спустя он вернулся в Лондон и сразу же позвонил мне.
— Джо Монк не появлялся? — встревоженно спросил он. — А то ходят слухи, что он хочет пристрелить меня.
— С чего это ему тебя убивать? — с невинным видом поинтересовался я. — Да и кишка у него тонка для такого дела. Я бы не стал беспокоиться из-за ерунды.
— Не знаю, — покачал головой Кит, — но Джо… он же псих. Никогда не предугадаешь, что он выкинет через пару минут.
Тем вечером мы отправились на концерт «Фэйсес» в «Сандаун», клуб в Эдмонтоне. После концерта намечалась вечеринка, и Кит сказал Вуди:
— Тут может прийти один негр, Джо Монк. Скажи своим охранникам, чтобы не пускали его, а то он испортит нам всю вечеринку.
Вуди был настолько занят разными делами, что забегался и как-то забыл об этом. И вот, когда после концерта мы сидели в гримерке и ждали, пока «Фэйсес» переоденутся, дверь распахнулась и вошел Джо Монк. В своем тюрбане и развевающейся марокканской накидке с капюшоном он напоминал монголо-татарского воина.
— Смотри-ка, — пробормотал Кит. — Я же говорил, Тони, он меня ищет.
— Да он даже не посмотрел в твою сторону, — отозвался я. — Остынь.
— Ладно, но не спускай с него глаз. Вдруг он прячет пушку под пиджаком?
Внезапно в комнату проскользнула та самая девушка, из-за которой пошел весь сыр-бор, и повисла на шее у Кита, нежно целуя его в губы. Я подошел к Джо.
— Ты сильно напугал Кита, — сказал я ему. — Он решил что ты пришел поквитаться с ним.
— Не парься, — ответил он, — и не собираюсь.
— О'кей, но Кит этого никак не может понять. Может, подойдем к нему и ты скажешь, что все нормально?
Он согласился, мы подошли к Киту, и Джо сказал:
— Слышь, парень, не беспокойся, я ничего не имею против того, чтоб ты был с ней.
Тут храбрость вернулась к Киту.
— Да? Ну ладно, — пробормотал он и, повернувшись к Роду Стюарту, добавил: — У меня с собой нож, и я прирежу этого долбаного негра, если он задумал какую-нибудь подлость.
Однако Джо, казалось, совершенно не рассердился — скорее, он просто был поражен предательством Кита. Я чувствовал себя виноватым перед ним.
Кит сказал мне, чтобы я отвез Джо вещи, которые у того оставались на Чейн-Уолк. После этого Кит с девушкой остались там вдвоем и наслаждались обществом друг друга. Спустя некоторое время пришло длинное вежливое письмо от Джо, в котором он упрекал Кита за то, что тот увел у него девушку и практически выгнал из дома. «Мы жили по-братски, и я считал тебя своим другом», — писал Джо.