В среду вечером, без пяти восемь, я прибыл в «Кложу № 1». У входа горела лампа, но никого из куклуксклановцев не было видно. Зловещая тишина царила кругом, когда я подошел к дверям зала. Глубоко «вздохнув, я ногтем нацарапал на двери клановский знак креста.
Глаз «клараульного» уставился на меня сквозь отверстие в двери. — Спасай… — послышался его голос.
— Америку, — сообщил я отзыв.
— Пройди, клансмен, — сказал «клараульный», открывая передо мной дверь.
К этому времени я уже успел привыкнуть к клановским спектаклям, но, тем не менее, на этот раз меня ошеломило зрелище, представшее перед моими глазами. Красный свет от зажженного неонового креста, стоявшего позади алтаря «Великого Дракона», полыхал в зале. Там сидело около двадцати пяти человек, одетых в зловещие черные балахоны «Клуба клавалеров». Все это походило на самое дурное предзнаменование. Эффект был так велик, что я, кажется, попятился к выходу.
— Пройди вперед, клансмен, — приказала фигура, сидевшая в кресле «Великого Дракона». По огромным размерам и скрежещущему голосу я узнал в ней Картера, Ночного Ястреба Клана. Я медленно двинулся вперед и встал перед алтарем в положении «смирно», по-клановски скрестив руки на груди. Я заметил, что алтарь, как всегда, был накрыт флагом конфедератов. На нем с угла на угол лежала кавалерийская сабля, а в центре помещалась церемониальная чаша. Однако на флаге не было обычно лежавшей там Библии, а чаша, всегда наполнявшаяся водой, на сей раз была пуста.
«Ну, скоро будет ясно, что меня ожидает, жизнь или смерть…» — подумал я.
— Клансмен Перкинс, — начал Картер нараспев, — уже в течение некоторого времени мы тебя изучали…
Нервы мои напряглись. Я приготовился к следующим словам.
— …с целью выяснить, достоин ли ты высочайшей чести и доверия, оказываемых Кланом, достоин ли ты быть посвященным в Орден Рыцарей Великого Форреста, который известен также как Клуб клавалеров…
Ко мне вернулось нормальное дыхание. Я почувствовал себя, как канатоходец, который только что благополучно перебрался по канату на другую сторону пропасти.
— Клоран Клана, — продолжал Картер, — определяет клавалера как солдата Клана. Мы заимствовали свое имя у кавалеров семнадцатого и восемнадцатого веков — тактичных, вежливых, культурных, очень храбрых и опытных солдат… Как ты считаешь, ты отвечаешь всем этим качествам?
— Да, — сказал я со всем жаром, на который был способен.
— В качестве Военного Департамента Невидимой Империи мы, клавалеры, несем также обязанности тайной полиции Клана, и нам доверяется выполнение всех мероприятий «прямого действия». Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Вполне.
— В различных клоролевствах Невидимой Империи клавалеры называются по-разному: в Детройте — Черный легион, в Нью-Джерси — Легион смерти. Мы воинственная армия, которая служит своей стране в мирное время, подобно тому, как армия Соединенных Штатов служит ей в период войны. Наша страна была основана как нация белых протестантов, и мы намерены сохранить ее такой. Мы не потерпим никаких попыток неполноценных расовых меньшинств или лиц, приверженных иностранным священникам или властителям, влиять на дела нашей страны.
С этими словами Картер с такой силой стукнул рукой по алтарю, что церемониальная чаша подскочила вверх и чуть не свалилась на пол. При свете красного неонового креста казалось, что сквозь прорези черной маски глаза Картера метали молнии.
— Все группы американцев иностранного происхождения — будь то негры, евреи, католики, итальянцы и прочие, — все они должны либо стать американскими американцами, либо покинуть нашу страну. Ку-клукс-клан является американо-американской организацией. Мы, клавалеры, будучи армией Клана, ставим своей задачей спасти Америку для американцев. От всего ли сердца ты разделяешь эти принципы?
— Да! — заверил я.
— Будучи клавалером, ты должен желать и суметь откликнуться на призыв долга в любой час дня или ночи, немедленно бросив все то, что ты в этот момент делаешь. Единственным извинением для тебя, если ты не откликнешься на Чрезвычайный Вызов, может быть только тяжелая болезнь, в результате которой ты окажешься прикованным к постели. Ты все еще желаешь вступить в наши ряды? Взвесь все хорошенько, и если ты малодушен, откажись сейчас же, пока еще не поздно!
— Я хочу вступить!.. — непреклонно заявил я.
Наступила тишина. В этот момент кто-то начал царапать знак креста на той стороне двери. «Клараульный» бросился к «глазку». Он обменялся с кем то паролем, и в комнату вошел взволнованный человек в обыкновенном платье. В руках у «его был небольшой белый конверт. Остановившись возле двери, он сделал «Знак Приветствия», выбросив вперед левую руку.