Короткую юбку я удлиню, уверена, что тут не носят ни мини, ни миди. Судя по одежде охотников, что я успела рассмотреть, наряды тут средневекового фасона.
Спицы, конечно, у меня малость погнулись, скукожились при высыхании. Ну да не беда. Решительно выдохнув, уселась на широкий гладкий камень и приступила к вязанию.
Утренний свежий ветерок обвевал лицо и приносил запах леса из долины. Солнце пригревало плечи и руки. Босыми ногами я зарылась в песок, прибитый ветром к подножию камня. Пару раз мимо пробегали малыши-драконы, едва не утащив за собой пряжу. Шум и гам заполнил расщелину. То и дело слышалось хлопанье крыльев взрослых драконов, улетающих на поиски пропитания.
Вязать пришлось полосками шириной в длину спицы. Эти куски полотна впоследствии соединила, выточив самодельный крючок из деревянной палочки. С помощью магии дело шло очень быстро. Та работа, что делалась бы не менее трех-четырех недель, заняла всего два дня.
У меня получилось длинное серебристое платье с широкой пышной юбкой. Множество маленьких вязаных пуговичек, гармонировали с узором ромбиком. К нему шло белье, короткий жакет с рукавами, вязаная же сумочка, а вместо обуви носочки с очень толстой подошвой. В сумку я сложила единственное имущество, что у меня было — остатки пряжи, один небольшой моток.
Едва забрезжила заря, я стала готовиться к выходу в свет. Умывшись и кое-как расчесав волосы пятерней, заплела косу и закрепила ее вязаным шнурком. Итак, я готова к новому повороту в своей иномирной жизни.
Мама-дракон, что с напряженным интересом наблюдала за моими приготовлениями, едва встретила мой решительный взгляд, вопросительно курлыкнула.
— Пора, — вздохнула я, — ты можешь помочь мне добраться до города?
Драконица фыркнула, ткнулась в меня носом. Потом подставила крыло. Я взобралась на спину и попыталась устроиться поудобнее. В платье это было не так-то легко.
Мама-дракон смешливо фыркнула и сильными взмахами крыльев начала подниматься все выше и выше. Вот мы уже поднялись из расщелины, потом над пиками ближайших гор. Я впервые обозревала эти земли. Сзади, насколько было видно, были гряды черных горы, острыми вершинами угрожающе целившиеся в небо. Впереди, на востоке, куда мы направились, за ближайшей горой начиналась лесистая равнина.
Вдали, примерно в пяти километрах виднелось людское поселение. Неужели это и есть город? Попросив снизиться и лететь бреющим полетом над кронами деревьев, порой и ныряя среди них там, где было редколесье, я старательно выглядывала, нет ли охотников. К счастью, мы никого не встретили, кроме двух старых крестьянок, несших охапки дров на своих спинах.
Мы резким движением ушли вбок, так что они успели увидеть только черную тень, метнувшуюся на фоне рассветного неба.
Стало немного светлее, и я разглядела возвышающееся в центре города светлое здание с башнями. Местная ратуша или академия? Красные черепичные крыши остальных домов едва виднелись среди зеленых крон деревьев. Очень много деревьев. Похоже, здесь не обычный средневековый город с узкими улочками и запахом нечистот, выливаемых прямо на голову незадачливым прохожим.
Мы приземлились на зеленой прогалине, откуда сквозь редколесье уже виднелись ближайшие домики. Соскользнув на землю, я прижалась к шее мамы-дракона и шепнула:
— Спасибо. Я дальше сама. Возвращайся в горы, я боюсь за тебя.
Мама-дракон дыхнула на меня горячим воздухом, который тут же согрел меня и приободрил. Тихое курлыканье, взмах крыльев, и вот она уже исчезла за кронами высоких деревьев. Поглядев ей вслед, я ощутила грусть. Она единственное близкое мне живое существо в этом мире.
Но что поделать, не буду же я вечно прятаться под маминой юб…, то есть под маминым чешуйчатым крылом. Развернувшись, бодро зашагала в сторону города по едва заметной тропке.
На самой кромке леса я спряталась за деревом в кустах и немного понаблюдала за ближайшими домами. Стояла утренняя благостная тишина. Никого не было видно на широких улицах. Тихие трели ночных птиц лишь подчеркивали тишину. И я уже было шагнула на свет, как где-то сбоку послышалось бормотание.
Сердце подскочило к самому горлу. Я инстинктивно сжалась, стараясь стать незаметней и затихла. Бормотание стало ближе.
— Я уж покажу этой лисе, покажу! Будь она неладна. Обхитрила, выслужилась перед кирной Валенрией, — злобно ворчал старческий женский голос.
— Да что ты скажешь, что покажешь? Кирна тебя и слушать не станет. У нее и без тебя забот хватает. Сегодня юные крины прилетают, — увещевал ее другой голос. — Не до тебя ей.