А мы-то мечтали о «курицах», вышитых на левом рукаве, о зимних белых бурках с отворотами! И для нас, как ушат на голову, был этот приказ 0362 о срочной службе, выпуске сержантов. Но мы, слава богу, это пережили. Главное для нас было — летать.
В 50-х годах начальник кафедры тактики Военно-воздушной академии имени Оржанникова генерал Котов нам рассказал, что перед войной он работал в аппарате министра обороны Ворошилова. И Ворошилов дал ему задание доложить соотношение рядовых и офицеров в германской армии и в советской армии, особенно в авиации. Как известно по Версальскому договору, в Германии были запрещены Вооруженные силы. Что они делали? Они готовили летчиков сержантами и увольняли их в запас. Летчики летали в гражданской авиации. Кадры есть, а армии вроде нет. А у нас все были командиры. Техник самолета — командир, штурман — командир, летчик — командир с кубарями. И когда он доложил, вышло так, что больно у нас много командиров. Когда Тимошенко стал наркомом, они решили сделать как в Германии.
Вставали рано. Никаких физзарядок не было. Очень запомнился первый караул, в который послали нас, курсантов. На аэродроме был домик, у которого был пост, а наш лагерь — в сосновом лесу. К аэродромному домику надо было идти примерно километр. Помню, деревья шуршат, собаки бегают, а я стою с винтовочкой, озираюсь. Рядом была гауптвахта, на ней отбывал наказание солдат с метеостанции. Меня назначили провожать его в столовую. У меня, как положено, подсумок раскрыт, я с винтовкой веду арестованного в столовую. Надо было пройти через аэродром, потом войти в сосновый лес, там была столовая — солдатская и наша, курсантская. А было уже темно… И я вдруг лечу куда-то вниз, в какую-то яму. Мой штык упирается в землю, патроны из подсумка высыпаются. Арестант рядом стоит. А за каждый патрон надо отчитываться, и мы вдвоем начали их искать, собирать. Потом он уже повел меня. У меня винтовка уже не на перевес, а на плече. Пришли в красноармейскую столовую. Там ребята его приветствуют — а арестантов всегда уважали, старались подкормить, — я его оставил, вышел и жду, когда он соизволит выйти обратно. Когда обратно шли, он опять меня вел, чтобы я снова в ту яму не свалился.
Мы стали изучать материальную часть и летать на У-2 — осваивали скоростное планирование на посадку. Обычно планирование выполняется на 60 или 70 км/ч, а здесь нужно было при 70–80 км/ч, чтобы освоить заход на посадку на самолете Р-5. Если на У-2 мотор был 100 лошадиных сил, звездообразный, воздушного охлаждения, то на Р-5 уже 750 лошадиных сил, V-образный, 12-цилиндровый водяного охлаждения. Это уже серьезная техника. К тому же на Р-5 был управляемый стабилизатор и управляемый радиатор, который мог опускаться и подниматься. Так как не хватало рулей на посадке, то надо было отработать стабилизатор и на планировании убрать радиатор. Два штурвала находились с левой стороны.
Инструктор был в задней кабине — кабине летчика-наблюдателя. У него был пулемет. Кроме того, в развале цилиндров находился пулемет ПВ-1. Это пулемет «Максим», но приспособленный для авиационной техники.
Запускали мотор резиновым амортизатором. Один держал винт, а пять-шесть человек натягивали резиновый амортизатор, накинутый на противоположную лопасть. Потом державший отпускал винт, и он раскручивался. Были и автостартеры.
Когда начали полеты на Р-5, я, кажется, опять первым вылетел самостоятельно. Вообще я летал неплохо. Освоили программу: полеты по кругу и в зону. По маршруту мы не летали. Потом пришли самолеты СБ с двойным управлением (инструктор сидел впереди, в кабине штурмана). Это двухмоторный, скоростной, металлический бомбардировщик. В экипаже три человека: летчик, штурман и стрелок-радист. Для нас это была новейшая техника! Там уже и моторы были М-100 Испано-Сюиза. Хотя М-17 тоже итальянский мотор, но в М-100 была уже тысяча лошадиных сил. И вооружение у этого самолета уже было и стрелковое, и бомбовое. Два ШКАСа впереди — у штурмана и еще один у стрелка-радиста.
Стали изучать этот самолет — мотор, вооружение. Преподавали нам техники разведывательной эскадрильи. Летать на нем начали в мае, когда подсох наш полевой аэродром у деревни Новое Гутково, около автомобильной трассы Слуцк — Барановичи.
Жили мы в палатках, а классы были оборудованы в лесу. Там из обыкновенных досок были сколочены парты. В сосновом лесу такой чудесный воздух был, так там спать хотелось, а какой-то капитан читает нам политподготовку, спать невозможно.