Только сейчас он поднял голову и посмотрел перед собой. По ту сторону решетки стоял Данкари. Друид дрожал, посох в его руке исходился в мелкой тряске, губы плотно сжаты в тонкую нить, а в глазах застыл ужас. Он что-то невнятно бормотал, но Лацифу сейчас было не до того. Нужно ребят спасать. Он поднялся на ноги, отряхнулся и радостно осклабился. А вот с лица военного советника, что стоял рядом, довольная ухмылка начала медленно сползать.
- Я убью вас обоих! -улыбнулся Лациф. -Скоро я приду за каждым из вас! -и, активировав мини-атлас из своего инвентаря, что теперь всегда был при каждом Бессмертном, исчез.
Томлин и Верммут носились по полю брани, не останавливаясь. Врагов было больше и приходилось много маневрировать, чтобы не получать дополнительного урона. Банок уже не осталось, щиты пошли трещинами, земля, то и дело, вздрагивала, выпуская наружу призванную нечисть и погружая в свои разломы эльфийских воинов. Часть горы заледенела, превратившись в широкий пологий каток, а часть, наоборот, обуглилась от огненных и кислотных заклинаний. Тут и там взрывались мины, расставленные отрядом разведки. Едкий зелёный дым щипал глаза и заставлял глотку хрипеть. Даже чародеи, не обращая внимания на свои билды, лупасили врагов всем небольшим арсеналом атакующих скилов.
Верммут гонял войска, исходясь пеной изо рта. Временно получив в управление отряд поддержки, он все увеличивал группы ответственности на одного жреца. Те обпивались зельями восстановления маны, потому как улетучивалась она мгновенно, а когда бутылки закончились, многие из них закружились в круговороте смертей.
Галиш, подобно обезьяне, прыгал по вражеским спинам, как по деревьям, нанося каждому уже без разбора все откатившие к моменту атаки скилы. Дардион металась от противника к противнику с жезлом и топила гардийцев в реках крови, начитывая разрывающие заклинания и лупя шипастой булавой по головам. Томлин уже еле двигался, меч казался неподъёмным, а в углу экрана мигал раздражающий дебаф усталости.
Постоянные воскрешение закружили войска, многие возвращались от ники уже по наитию, даже не видя дороги. Натиэлль кричала от боли в зале силы. Все воины в ранах, снаряжение в дырах, оборона начала сдавать.
- Неужели это конец? -прошептал Галиш, прижавшись спиной к спине друга. Два изогнутых кинжала в его подрагивающих руках по самые рукояти были измазаны чужой кровью.
- Глава придет, -прошептал Эрик, -он скоро придет! Я точно знаю!
И тут раздался голос короля: «Гаут! Повелеваю, убей моих врагов!»
Алые рубины на короне Лацифа вспыхнули и всепоглощающий рокот его голоса всколыхнул воздух. Земля под ногами резко дрогнула. Раздался хруст и треск. Лава, что некогда застыла начала разрываться на части, открывая свое огненное нутро. Вулкан зашептал о преданности и воле короля, воздух наполнился жаром, и все вокруг закипело! Одежда начала плавиться, подошвы стали прилипать к земле. Все кинулись прочь. Тут уже никто не разбирал кто свой, кто чужой. Они просто побежали от этого чистилища, но вырвавшееся из недр вулкана пламя сомкнулось в круг, зажав всех внутри. Огромные лавовые длани поднялись из самого сердца давно спящего Гаута и сомкнулись над врагами своего повелителя. Пламенный кулак сжимался все сильнее, обжигая одежды и зажаривая белую эльфийскую кожу. Огненная стена исчезла, позволив Бессмертным отбежать подальше. Они торопливо кастовали ледяные и воздушные вихри, спасаясь от этого пекла, как только возможно. А эльфы, попав в огненные руки вулкана, стали умолять о пощаде или быстрой смерти, лишь бы не гореть заживо в этой пламенной тюрьме. Их вопли услышали даже в Торгги и Каззи, столь много голосов слилось в единый адский рев.
Города затихли, жители замерли, смотря на проснувшийся вулкан и слушая крики гардийцев. Король вершит правосудие во имя своего народа, и они молились, чтобы у него все получилось. Весь город ждал окончания этой битвы, а Лациф стоял, наблюдая с помоста. Острые длинные клыки прорезали себе две кровавые дорожки, желтые глаза заструились огнем, тело облачилось в пламя. Он распахнул руки и прогромыхал: «Умрите!» Лавовые длани схлопнулись, и гардийцы сгорели, обратившись в пепел.