Лациф улыбнулся. Он пытался подготовить речь, но не вышло. Его голос всегда звучал, когда это было нужно, а потому, отдавшись воле момента, он спокойно и легко заговорил:
- Вы вдвоем сумели найти друг друга средь толпы тысяч других, непохожих на вас созданий. Это не просто свадьба, это обещание всегда быть вместе, поддерживать друг друга что бы ни случилось. Только во взглядах и прикосновениях к своему возлюбленному человеку можно обрести счастье и истинный покой. Больше вам не будет страшно или холодно, больше вас не тронут одиночество и тоска, а все потому, что отныне вы станете единым целым, - говорил он это им, а сам смотрел на Сашку. Пленительные очи жрицы наполнились искренними слезами. Как-то тоскливо она смотрела на новобрачных, и сердце неприятно защемило. - Вермут, Вероника, произнесите свои клятвы и обменяйтесь кольцами.
К жениху подошел Фил в классическом сером костюме, держа на белой бархатной подушке два обручальных кольца. Это был их общий с Доссом подарок. Они не поскупились и выбрали самые роскошные украшения, что нашли. Узкие золотые ободья, усыпанные десятками мелких драгоценных камней идеальной круглой огранки, сияли насыщенным разноцветием под светом мерцающих шаров.
Эрик дрожащими пальцами взял кольцо и посмотрел в глаза своей возлюбленной:
- Я буду любить тебя сильнее всех на свете и сделаю самой счастливой в этом мире! Просто дай мне шанс!
И на ее тонком пальчике засияло колечко. Вероника радостно улыбнулась и, взяв его кольцо, ответила:
- Ты самый лучший из всех, кого я когда-либо встречала! - безымянный мужской палец обзавелся надежным ошейником, и Верммут улыбнулся.
- Объявляю вас мужем и женой! Целуй невесту!
Лациф поглядел на свою жрицу, что грустно смотрела на этих поженившихся детей. Вздохнул и захлопал вместе с остальными, аплодируя нежному поцелую новобрачных.
Оставшаяся часть свадьбы представляла из себя развлечения и дарение подарков. Чего им только не надарили. И антары, и наряды, и снаряжение, разные украшения для дома, а сам дом им подарил Лациф. Строители по его просьбе носились как угорелые, чтобы успеть к сроку и прекрасный трехэтажный особняк для своего генерала и его семьи Лациф-таки отстроил. Он и сам периодически таскал столбы и работал молотком, помогая ребятам со стройки, так что можно честно сказать, что свой вклад он внес. Ребята ошалели от такого подарка, а Верммут не сумел сдержать чувств и кинулся обнимать своего короля. Благодаря его и всех остальных за чудесные подарки и старания, он много раз сказал «спасибо» и даже прослезился.
Всю ночь народ гулял, а под утро наступила долгожданная тишина. Все были такие уставшие и вымотанные, что замок до самого вечера был пристанищем спокойствия и умиротворения.
Натиэлль проснулась и осмотрелась. Лацифа рядом не было. Она оделась и отправилась в гостиную, но там тоже никого, сходила в сад, но и там пусто. Ни в одном коридоре, ни на улице. Посмотрела на карте, но в замке его не было.
«Куда же ты ушел?»
К ночи весь народ пришел в себя, и, сейчас, все гудели обсуждением свадьбы, а Лацифа так и не было. Натиэлль с ума сходила от переживаний. Она сказала всем, что он отлучился по делам, зачем устраивать суматоху раньше времени, но с каждым часом ей самой становилось только страшнее за него. А что если опять что-то случилось? Вдруг снова кто-то причинит ему боль? Она точно знала, что его пытали. Потому как запястья его все в шрамах и мелких рубцах, а подобное могли сотворить только реликтовые вещи и все они опасные. Он хоть и молчал, и говорил, что это ерунда, но она знала его. Этот мужчина слишком заботится об их спокойствии. Натиэлль уже не могла безучастно сидеть на месте и решила пойти его искать, как вдруг арка распахнулась и из нее, как ни в чем не бывало, вышел Лациф. Все поприветствовали короля, а Сашка тут же кинулась к нему:
- Где ты был так долго?
- Пойдем, - нежно улыбнувшись, прошептал ей гомокул и перенес их в спальню.