- Неужто, король, вы возомнили меня богом?
- В этом мире нет богов!
- Тогда как же Тенебра? Разве она не то божество, которому вы поклоняетесь?
- Мой бог-семья. И только в нее я верю.
Старец внимательно смотрел в желтые едкие глаза.
- Так разве все те, кто сегодня увидит луну не ваша семья?
- Скажи мне как вернуть ее, - зашипел Лациф.
- Попрощаться с ночью, ибо другой хранительницы в мире еще не родилось! Всегда избирается лишь одна! И пока не исчезнет предыдущая, следующая не появится!
- А если я тебя убью, сразу же появится новый смотритель? Может он будет сговорчивее тебя? - выпустил гомокул когти на правой руке, которой схватил старика за лицо. - Что скажешь?
- Что бы вы сейчас не сделали, обратной дороги нет. Ваша дочь сама приняла решение и теперь только ей нести за это ответственность.
Лациф зло фыркнул и опустил руку:
- Черт с тобой, смотритель. Живи.
Эрик стоял у дверей в спальню своего короля и, наконец, вошел. Он знал, что, если постучит, тот отправит его прочь и поэтому буквально ворвался в королевскую спальню. Лациф безразлично поглядел на него и отвернулся. Он сидел на полу, облокотившись спиной на кровать и смотрел в потолок.
- Давай попросим Венеру, глава.
Тот промолчал.
- Она поможет пережить это. Она поможет забыть эту боль.
- Я не хочу забывать! - Лациф поднялся на ноги. - Я хочу обратно свою дочь!
В его голосе не было истерики, не было злости или ярости. Лишь жуткий холод, от которого хотелось бежать прочь. Взгляд этих волчьих глаз с каждым днем становился все морознее, а голос между тем спокойнее. И хоть тело его горело огнем, сердце, кажется, все больше покрывалось льдом.
Эрик сделал шаг назад.
- Но ведь она жива, король.
- Я знаю, - кивнул Лациф. - Просто уйди, Эрик.
- Нет! Я тебя в таком состоянии одного не оставлю!
Король усмехнулся и исчез сам, оставив за собой лишь мерцающую фиолетовую пыль. Он лег голой спиной на раскаленный каменный пол лавовой пещеры и закрыл глаза.
- Повелитель?
- Не сейчас, Гаут.
- Чую.
- Что ты там чуешь? - зло рявкнул Лациф усевшись.
- Что-то неприятное. Боль... Только не пойму где.
- Чего? - Лациф посмотрел на свои огненные шрамы и коснулся ладонью груди.
- Это душа, Гаут. У меня душа болит. А частица тебя, видимо, это чует.
- Неприятно, - ворчливо фыркнул демон.
- Тогда представь какого мне и не ной. Во мне всего лишь твоя капля, а тебе уже больно.
- Тебя рвет...не знаю это чувство.
- Это отчаяние, Гаут. Отчаяние, - шумно выдохнул Лациф.
В пещере повисла тишина.
- А чего это ты? - вдруг пробурчал демон.
- Откуда такой интерес? - гомокул тут же насторожился.
- Отчаяние...оно сладкое, как пламя. Но твое, мне не по вкусу.
- Ты все о своей шкуре беспокоишься, - Лациф снова рухнул спиной на каменный пол. - Я запер свою дочь в солнечной ротонде и у меня есть к тебе вопрос.
- Опять.
- Не умничай. Если я построю для нее алтарь в замке, она сможет приходить?
- Неважно, где стоит алтарь, важно, чтобы она захотела прийти. И еще, - демон ненадолго замолк, но затем заговорил снова, - чтобы она смогла коснуться ногами земли, в алтаре должна быть чья-то душа.
Недоверчивый королевский взор уставился на лавовое озеро.
- Это твой очередной гениальный план, как выбраться из своего заточения?
- Я просто предупредил, - фыркнул недовольный хриплый голос.
- Но если так, то ты же понимаешь, что тогда часть твоей души надолго будет привязана к чужому алтарю. Слабо верится, что ты вдруг подобрел и готов пожертвовать собой.
- Мне не нужны все части чтобы восстать. Все части необходимы, чтобы выйти отсюда. А коли у меня появятся руки, неужели думаешь не дотянусь? А сейчас меня бесит это ощущение, хочу избавиться от него.
Король продолжал недоверчиво смотреть на кипящее оранжево-алое озеро.