Он рухнул на землю и заорал, сгорая в этом едком алом пламени.
«Терпи! Это твое перерождение! Твой второй шанс! Твое наказание за их боль!»
Его корежило. Кости хрустели, перестраиваясь и срастаясь. Тело стало меняться, а жар, что сводил с ума, стал успокаивать. И вместо рыжеволосого, поцелованного солнцем, веселого и доброго человека глаза открыло безумное чудовище.
Тогда голос в голове звучал для него в последний раз:
«Рад, что ты справился, дитя! Твой Создатель будет присматривать за тобой! А, теперь, иди и накажи их всех. Пусть этот мир кричит! Пусть молит тебя о пощаде! Пусть все они познают твою боль, Гаут!»
Демон перестал метаться в теле застывшего короля:
«Лациф, не повторяй мою судьбу...»
Щиты держались только благодаря Натиэлль. Натиск природы был настолько сильным, что накопители опустошались еще в первые трое суток. И, сейчас, королева, обратившись в живую статую, безостановочно подпитывала барьеры вокруг замка и города у подножия. Бессмертные носились по всему миру, собирая пострадавших. Они доставали застрявших в текстурах и воскрешали тех, кто по какой-то причине не рестился сам. Но и так народ знал куда нужно идти. Безопасность там, где король, а значит вулкан поможет и огромные караваны двигались к горам.
Наместники, воины, зельеварцы, хозяйственники, каждый просто делал то, что мог. Сорны снова заняли свои места в карауле, как лучшие из охотников. Из-за общего выброса и отключки серверов не было ни Дардион, ни Олдера, ни Галиша. И Верммут сейчас носился, как ошпаренный, пытаясь разобраться с происходящим. Венера тоже не теряла времени, как и прежде, она верно пожирала всю боль и горечь от потерь, что ощущал народ. Лунная съедала весь их страх и забирала гнев, оставляя только надежду на светлое будущее.
Алекс со всеми замковыми слугами размещал пришедших, готовил еду и ходил собирать растения на зелья. Он создал несколько сотен иллюзорных комнат и теперь ежедневно обновлял их, пытаясь хоть как-то облегчить жизнь все приходящих и приходящих созданий. А еще он ждал. Ждал короля. Это единственное, что заставляло его держаться. У него никого не осталось. Ни мамы, ни Томаса не стало. Остался только он, только Лациф. Он ему как отец, он тот, кто никогда не предаст и не сбежит. Он тот, кто всегда останется рядом как бы тяжело не было. Теперь только ему одному во всем этом мире он мог доверять. Дворецкий стер пот со лба, стиснул зубы покрепче и продолжил толочь зелень в большой миске для зелья исцеления, помогая Лоре и Бетти, которым не хватало рук.
Наступила новая ночь, и в небе поднялся Марс. На черном полотне засияли яркие звезды, и Занкийцы рухнули на колени, умоляя свое божество помочь им. Лунное дитя слышало их просьбы. Каждый раз с наступлением его времени Марс обогревал всех, до кого могли дотянуться его руки, благословением сладкого сна, и создания засыпали, не ведая ни кошмаров, ни страха.
Венера, как раз, смотрела на эти сияющие лучи на темном небе, когда к ней подошел Верммут. Он внимательно поглядел на деву, парящую в сантиметре над землей и попросил:
- Забери мои страхи, а? Сил больше нет.
Но ничего не произошло. Она лишь молча смотрела на него.
- Ты же знаешь, что я не понимаю тебя! - вдруг заорал взбесившийся эльф. - Бессмысленно вот так пялиться! Плохо мне! Помоги!
Она медленно протянула свою руку и резко вцепилась в его шею. Болезненная хватка заставила парня задохнуться. Нахлынуло. Чужие слова, какие-то мысли, не его чувства, не его воспоминания. Голова заболела, закружилась и вдруг посреди всего этого хаоса он услышал Венеру и короля:
«Я могу забрать твою тревогу».
«Нет, спасибо, пусть останется. Она не дает мне расслабляться».
Выпустила. Эрик тяжело дышал, колени дрожали, холодный пот покрыл всю кожу.
- Я слышал...слышал, - пытаясь собрать себя в кучу, прошептал парень.
Она кивнула.
- Да, - истерично заулыбался Верммут, - точно. Не время расслабляться, - командующий захохотал сквозь слезы. - Что за черт, - громко смеялся он. - Мне так плохо, Венера! - его голос перешел на крик. - Ведь это я сказал ему оставить тебя в замке! Ты бы защитила Тома от той чертовой стрелы, что убила их обоих! - Эрик зарыдал, пряча лицо в ладонях. - Как же я виноват, Венера...
Ее невесомая рука вновь накрыла его голову, и новый поток чужих воспоминаний окутал эльфа, заставляя забиться в припадке новой боли:
«Я сказал, значит сказал!» - глухо прозвучал знакомый голос в его голове.
Эрик рухнул на землю и, тихо всхлипнув, кивнул:
- Так и есть. Он никогда бы меня не обвинил. Он явно во всем обвинил себя...Но от этого мне только хуже, - парень стих, и лишь его дрожащие плечи давали понять, что он все еще плачет, а Венера вскинула руки к небесам, и серебряный лучик коснулся командующего, что в миг смолк и уснул блаженным спокойным сном.