«Ларри Бошман оказался тем еще гулякой. А еще он довольно рассеян и безобиден, так что не сложно догадаться, как Сайчел удалось сместить его с должности, - потер затекшую шею Лациф. - От этой ведьмы пока ни слуху, ни духу. Наверное, в истерике из-за неподключенного ядра. Акции их компании пошатнулись, но благодаря тому, что «Второй» вернулся, эта дамочка усидела на своем кресле. Сам не понял, что помог. Ну ничего, это ненадолго».
Она явно сейчас в жуткой депрессии, хотя не она одна. У Лацифа под боком тоже есть один депрессивный. С того самого дня Эрик действительно старательно его избегает. Злость отпустила и теперь король подумывал, что пора бы вернуть парня на нужные рельсы, а то мало ли чего он себе опять надумает. Хотя и Фил, то и дело, косился на него. А бывало и вовсе прятался. Зато Гаут и Венера всегда были рядом. Эти двое стали тенью короля вулкана и являлись даже без зова. Просто приходили, когда были нужны, ощущая его состояние собственным нутром. Лациф позволил Гауту шляться по замку в виде огненного пса размером с лабрадора, но при этом строго настрого запретил даже близко подходить к Бессмертным без него. А тот, хоть и ворчал много, однако шанса упускать не стал и носился по просторам замковой территории, по поведению и правда очень похожий на обычную собаку, не считая того, что своими огненными языками он бабочек не ловил, а жег. Ну тут разница-то по сути и не велика.
Александр спросонья забухтел что-то, и Лациф отвлекся от своих мыслей. Он поглядел на сына, а тот уже стащил свои ножки с высокой кровати, завис на секунду в воздухе и плюхнулся на пол. Аккуратно поднялся и притопал к отцу, обняв его за ногу. Лациф расплылся в улыбке, глядя на это маленькое умилительное чудо, и, аккуратно взяв его на руки, усадил на подоконник, позволяя рассмотреть замок и его прилежащие территории с невероятной для ребенка высоты. Однако Саша лишь на секунду вжался в отца, а затем, храбро распахнул глаза и уставился на горы, что статно и величаво возвышались за воротами.
Вдвоем они наблюдали, как поднималось солнце, приветствуя их своим теплом. Ласковый ветерок трепал их темные волосы, и сын с отцом просто смотрели вдаль.
- Гляди, Александр. Вот это все наше. Наш дом и наша самая большая головная боль, -гомокул хмыкнул и, схватив мальчика за бока, усадил себе на шею.
Тот радостно взвизгнул и скомандовал:
- Но!
Лациф удивленно уставился на сына, сын уставился на отца и спросил:
- Но?
Король захохотал, заржал как лошадь и, открыв двери, понесся с маленьким гомокулом по просторным коридорам замка.
Бетти, сидевшая в глубокой задумчивости в гостиной, ошалело уставилась на своего брата, что с лошадиным ржанием сбежал вниз по лестнице и запетлял вокруг дивана. Синеволосая волшебница улыбнулась и поманила к себе малыша, но тот наотрез отказался идти к ней и, вцепившись в отцовскую голову еще крепче, указал своей ручонкой на распахнутую дверь, ведущую во двор. Король быстро сориентировался, изобразил лошадиное фырканье, стукнул копытом и побежал на улицу, а Сашка задорно и весело захохотал, подскакивая на отцовской шее, подобно настоящему наезднику.