Его вопрос застал девушку врасплох, и она вопросительно наклонила голову к плечу.
- Лациф. Он может дать квест на перерождение персонажа. Или ты не об этом? - уже менее уверенно пробормотал Эрик.
Венера покачала головой.
- Так, ладно, - парень подскочил, - я опять неправильно тебя понял. Извини, - и еще раз извинившись, он пошел к сыну, что играл в догонялки с Ластиком и его духом.
Тот неплохо подрос и стал уже крупнее мальчонки, однако все так же послушно носился за ним по кругу. Тут же к ним подоспел и Сашка. А с ним подошла Мирайя.
Венера же полетела прямиком к королю, болтающему с Хоске и заглянула ему в глаза, встав между сыном и отцом:
- Даже не вздумай - отрезал гомокул. - Мои мысли позволено видеть только мне. И уйди, нельзя вот так нагло встревать в разговор!
Девушка склонила голову и оказалась за спиной короля.
«Квест. Покажи мне как измениться».
Лациф грустно вздохнул, покосился на Эрика, что тревожно глядел на него, и кивнул. Он попрощался с отцом и прогулочным шагом пошел к проходным воротам, которые вели к городу у подножия.
- Только знай, твои силы тебя покинут.
Венера немного поразмыслила.
«Это непозволительно для меня».
- Почему же?
«Это мое назначение».
- Нет у нас назначений. Свою дорогу мы выбираем сами, - Лациф остановился и, повернувшись к ней, слегка толкнул пальцем в лоб. – Вроде, такая рациональная и, все же, глупая. Хочешь остаться такой как сейчас - останься. Не хочешь - смысл мучиться?
«А как же король?»
Лациф улыбнулся:
- А король не маленький. Сам справится. Вот их видишь? - указал он рукой на Мэлади и Алекса, танцующих в обнимку. - Вот это самое важное, а остальное приходящее и уходящее. Без наших половин мы всего лишь мясо на костях, спим и кушаем. А они делают нас чем-то большим, чем-то важным. Для каждого из нас есть кто-то самый нужный. Для кого мы готовы терпеть и меняться. И если ты такого нашла, не отпускай.
«Не отпускать?» - изучала Венера танцующую пару.
- Ага, - кивнул Лациф. Он сунул руки в карманы и расслабленно опустил плечи. - Мариэнна рассказала мне, что ты спасла их, когда я был Лунным. Это было рационально по-твоему?
«Это было правильно. Я подумала, что их смерть принесет тебе боль».
- Значит, за меня беспокоилась, - благодарно кивнул Лациф. - Кто-бы мог подумать, что бессердечное дитя демона умеет думать о других. Знавал я уже похожую на тебя. У нее тоже не было сердца, но чувствовать она умела, - Лациф шумно вздохнул. - Брат твой тоже умеет. Присматривает за нами. Переживает. Так сладко, как под его лучами, я никогда еще не спал.
«Он всегда рядом. И я должна. Я обещала»,
- Знаешь, если сумеешь сделать этого оболтуса снова счастливым, - махнул головой Лациф в сторону напряженно следящими за ними Эрика, - я прощу тебе это обещание, - улыбнулся он и неторопливо пошел по тропе, ведущей к лабиринтам.
«Я ведь должна занять место матери».
Он замер на секунду и цыкнул:
- Ты ничего никому не должна. И прекрати рыться в моей голове!
Лациф брел вверх по тропе, насвистывая услышанную от парней мелодию и смотря на раскинувший свои зеленые стены лабиринт Алекса. Он строил его вокруг замка. Это место особенное, парень придумал его вместе с Хоске и, теперь, даже Лацифу было жутковато туда заходить. Видел он, что стало с тем бедным горным козлом. Гомокула передернуло. Он, конечно, привык к извечному кровопролитию, но, все же, неприятный осадок, то и дело, оставался.
Остановился у входного проема, которым служила дыра в травяной пятиметровой стене, и вошел. Алекс с отцом кровно обещали, что на «своих» лабиринт и всякая травянистая нечисть реагировать не будут. Однако Сияющий к своим не относился, и Лациф скривил губы, увидев отвратительное зрелище перед собой. Синие стебли Клаусы окутали прикованного к столбу ядро и уже впитались в его мясо, оставляя глубокие порезы и, теперь, создавалось ощущение, что он был насажан на веревки как какое-то чучело. Однако даже в состоянии сна тело РИЯ заживало.
Часть Клаусы, а вместе с ней и кислотно-салатового вьюна, проросли прямо сквозь рыцаря, и их стебли торчали даже изо рта Сияющего, от вида чего Лацифа замутило.