Глава 2. Учимся распознавать эмоции
Угождатели, или патологические альтруисты, годами ставят во главу угла чужие потребности, чувства и желания, пренебрегая собственными. Результатом становится потеря контакта со своим внутренним миром. Поэтому первым шагом для тех, кто хочет избавиться от вредного паттерна, должно стать не установление границ и не умение «подавать голос», а налаживание контакта со своим «я». Ведь иначе мы просто не сможем отстаивать собственные интересы во взаимодействиях с людьми. Как можно заявить о потребностях, если не понимаешь, что тебе нужно? Как можно быть искренним, если не понимаешь, что чувствуешь? Как устанавливать границы для самозащиты, если не слышишь свое «я», которое, собственно, и должен защищать?
Вот почему часть I этой книги — дорожная карта, которая поможет наладить контакт с «пятью столпами»: эмоции, потребности, желания, ценности и личностные сценарии. Спустя годы пренебрежения собой внимательная работа с пятью столпами не только запустит процесс глубокого исцеления — она станет необходимым условием построения здоровых отношений с окружающими.
Эмоции — первый столп, ведь они проявляются в теле, даже если человек привык умом их игнорировать. Природа их физическая и спонтанная, поэтому в процессе изучения себя удобно начинать именно с них. Человеческие эмоции подобны компасу, указывающему на потребности, желания и ценности; это фундамент, на котором базируются остальные четыре столпа.
В этой главе мы поговорим о том, как мы отгораживаемся от эмоций, обсудим, как подружиться с телом, чтобы научиться их идентифицировать, научимся повышать толерантность к «трудным» эмоциям и создадим поддерживающую ежедневную практику, которая поможет наладить контакт со своими чувствами, даже если это кажется странным и непривычным.
48-летняя Кейли начинает нашу сессию с подробного перечисления всех проблем своих родственников. Ее муж Дэйв переживает сильный стресс на работе из-за скорого дедлайна; дочь Кейси поступила в колледж и с трудом адаптируется; ее мать Рут недавно уволили из школы, где она работала учительницей начальных классов, а отец Пол теряет слух.
— У них столько проблем, — говорит Кейли. — Это должны быть их золотые годы, а вместо этого — увольнение, проблемы со здоровьем! И Кейси очень тяжело сейчас. Она была так рада уехать в колледж, а сейчас хочет вернуться домой.
Я киваю, отмечая эмпатию в голосе Кейли.
— Да, много сложностей, и все сразу, — подтверждаю я. — И как вы справляетесь?
— Ой, да у меня все в порядке, — автоматически отвечает Кейли, отмахиваясь от моего вопроса, как от назойливого комара. — Я за них беспокоюсь, — подчеркивает она, мастерски переводя внимание с неудобной темы собственных эмоций.
«У меня все в порядке» — старая песенка Кейли. Подобно многим патологическим альтруистам, она «сильная» и в любых обстоятельствах «справляется». Такие клиенты будут всячески отрицать, что страдают, поскольку это кажется им проявлением слабости и эгоизма: ведь все вокруг страдают больше!
— Я знаю, что вы очень любите свою семью, — отвечаю я, показывая Кейли, что я ее понимаю. — Но мы сейчас говорим о вас.
Кейли закатывает глаза. Она уже слышала это от меня.
— Да знаю я, знаю, — раздраженно отвечает она. — Просто мои чувства кажутся такими незначительными по сравнению с тем, что приходится переживать остальным…
Я киваю:
— Давайте договоримся: когда закончится наша сессия, вы снова сможете беспокоиться о чувствах других. Но в эти тридцать минут разрешите себе заглянуть внутрь и спросите себя: каково быть той, кто всегда поддерживает всех в беде? Какие чувства это вызывает?
Кейли глубоко вздыхает и затихает на несколько секунд, очутившись на незнакомой территории своих эмоций.
— Мм… я даже не знаю. Не уверена, — отвечает она.
Я чувствую ее досаду: угождателям всегда трудно понять, что они чувствуют, это все равно что вглядываться в мутный хрустальный шар. Я хочу, чтобы Кейли знала: это нормально.
— Поначалу может быть сложно настроиться на свои эмоции. Но спешить некуда. Понаблюдайте за собой, попробуйте прочувствовать эмоции, которые заметили.
Кейли снова затихает. Проходит десять секунд. Вдруг ее словно прорывает: