напишет Гавел о Центральной Европе, «этнос, который здесь, собственно,
никогда не мог спокойно и свободно развиваться политически, постоянно
отстаивает свою сущность, между прочим и тем, что неустанно претендует
на собственную непохожесть и болезненно реагирует на угрозу, которую для
него представляет непохожесть других» 11.
Гавел понимает беспокойства людей из-за территориальной близости
«больших». Их претензии вынуждают соседей жить в постоянном предчув-
ствии опасности. Эта тревога будет в душах до тех пор, пока существует
пусть даже один агрессивный человек, готовый прибегать к силе как к спо-
собу решения конфликтных ситуаций. В тюрьме Панкрац я слышал, что за-
ключенные давно пророчили сокамернику Гавелу пост президента, обещая
поддержать оружием и динамитом, и я спросил, так ли это.
– Это было раньше Панкраца, в тюрьме Гержманице… – улыбнулся
Гавел и повернулся к Ганзелке. – Ирко, ты пока не переводи, если я скажу
полфразы, а ты в это время будешь шептать на ухо, я забуду о чем собирался
сказать… Заключенные не раз предлагали помощь, если мы возьмемся изме-
нить режим в стране. Это слышали сидевшие со мной Иржи Динстбир и Вац-
лав Бенде. Сокамерников мы разочаровали, ответив, что такая помощь вряд
ли потребуется. Мы за мирный переход к демократии. Гавел говорит, растя-
гивая слова, делая паузы. Ищет варианты, как точнее выразить мысль.
– Обратите внимание: там, где нет тоталитарных систем (например, в
западных парламентарных демократиях), время от времени появляются
волны политического терроризма. Идея же ненасильственного перехода к
новой системе, как ни странно, дает всходы в тех странах, где была тотали-
тарная система, основанная на насилии. Как ни парадоксально, именно здесь
пробивает себе дорогу идея ненасилия. Она не нами придумана. Ее развива-
ли Ганди, Мартин Лютер Кинг, их единомышленники. Этому явлению есть
свои объяснения, и я писал о них. Тоталитарной системе свойствен сложный
бактериальный характер. Эта система сильна не только репрессивными по-
лицейскими методами, а скорее тем, что ее микробы отравляют души людей,
деморализуют их. И каким образом противостоять этим микробам, кроме
как посредством других микробов, которые проникают в тоталитарную си-
стему власти, разлагают и поражают ее. Эта точка зрения, возможно, объяс-
няет, почему в странах с тоталитарным режимом раньше всего пробивает
дорогу идея ненасилия. Насилие – не выход. Это доказывает история и прак-
тические ситуации разных народов. В том числе вторжение войск стран
Варшавского договора в Чехословакию».
Еще недавно среди чехов ходило по рукам самиздатовское издание эссе
Гавела «Сила бессильных». Теперь люди, еще недавно «бессильные», воз-
вращаются к политической жизни, занимают посты в руководстве страной.
Становясь «сильными», не будут ли они сводить счеты с теми, с кем поменя-
лись ролями?
Гавел не спешит с ответом.
– Мы стараемся ввести в разбушевавшуюся стихию идеи духовности,
взаимопонимания, взаимотерпимости. Это исходный пункт современной по-
литики. Будем помнить, что на руководящие посты нас выдвинула осень
1989 года, истинная революция, полная любви и терпимости. Опасность све-
дения счетов не может нам угрожать.
Я слышал, что все бумаги президент Гавел подписывает ручкой с зеле-
ными чернилами, как цветом надежды, и я не преминул спросить, верен ли
слух.
– Тут некоторое преувеличение, правда, Ирко? Государственные бумаги
о помиловании или назначении министров я подписываю шариковой ручкой
синего цвета. А вот дарственные надписи на своих книгах и делаю зеленым,
цветом надежды, и красным фламастером прибавляю сердечко. Идея любви,
взаимопонимания, терпимости сопровождала нашу революцию и вынесла
меня на этот высокий пост. Надежда – это нечто иное, чем прогностика и чем
оптимизм. Это состояние духа. Ее надо иметь в себе, если хочешь жить. Иначе
жизнь не имела бы смысла.
Потом Гавел вернется к своей мысли:
– Но не это главное… Главное в том, что в странах с тоталитарными си-
стемами люди говорят: с нас хватит! Насилие не выход. Идея ненасилия опи-
рается на что-то лучшее в человеке, на что-то лучшее в нас. Это возвышает
людей над всеми системами и над временами. И поскольку я это говорю для
советской газеты, хотел бы подчеркнуть, что и у вас переход к демократии
осуществляется, должен осуществляться в спокойных миролюбивых формах,
без пролития крови.
Но Гавел и Ельцин росли в разных культурах.
Через три года на виду страны и мира в центре Москвы молодая рос-
сийская власть – демократическая! – будет из танков расстреливать соб-
ственный парламент. Говорят, танкистам обещали большие деньги за каж-
дый залп. Убитых выносили из парламента на носилках, как мусор.
Письмо И.Ганзелки в Москву (10 января 1991 г.)
Ленька, дорогой! Неделю тому назад телецентр звонил, прочел телеграмму от
тебя и обещал прислать ее в мой адрес. Ничего не получил, но я счастлив, что полу-
чил твой сигнал: жив и здоров, Бог воздаст! По календарю не прошло очень много
времени от твоей поездки в Прагу, но кажется, что прошли века, так много собы-
тий, так много новых забот, так мало надежных источников рационального разви-
тия. Ты, наверное, на своем старом месте в редакции, но, конечно, твое внимание
обращается в других направлениях, чем полтора года тому назад. А я очень мало
знаю о ежедневных проблемах твоей и вашей жизни. Редкие информации не прино-
сят много вдохновительного.
Последнее, что я получил из Москвы, это прекрасный декоративный самовар из
фарфора с визитной карточкой «Михаил Сергеевич Горбачев». Не думаю, что он об
этом знает. Очевидно, инерция протокола. <…>
Здоровье Юлианки стало хуже, приступы слабости, головокружение. Она очень
часто трясется, проживает тяжелые депрессии, боюсь за нее. Мы переселились на
Вацлавскую улицу № 14, 500 метров от старой аварийной квартиры, рядом с Карло-
вой площадью. Но новая квартира после генеральной реконструкции тоже аварий-
ная, на будущую неделю начнут вытаскивать все водопроводные инсталляции и ка-
нализацию из стен и давать другую. Катастрофа, именно для Юлианки в ее совре-
менном состоянии здоровья.
В Седло мы бываем очень редко, я привязан к зданию чешского правительства,
ежедневно работаю с утра до ночи. Работа интересная, в большинстве концепцион-
ная, бывают часто полезные переговоры с крупными банками и концернами, в смыс-
ле открывания возможностей, именно конкретных совместных предприятий. По-
следняя задача: комплексное решение энергетической и экологической ситуации,
сравнение ядерного и других вариантов. Интересно, временами утомительно, пото-
му что все спешит. Несколько месяцев еще проработаю и вернусь с Юлианкой на пен-
сию.
«Цейлон, рай без ангелов», появится, очевидно, весной. Пришлю. Или возьмешь
ее в Праге лично? Извини, Ленька дорогой, что кончу. Почту за пять дней я открывал