- У фраерка нервный срыв, - пояснил я, присаживаясь за освободившийся стол. Повернулся к возникшему рядом зелекожему шаману гоблинов и сказал. - Спасибо, браток.
-----------------------
- Анатолий Александрович, ужинать будете? - почтительно обратился ко мне один из заключённых.
Я, сидя во главе стола, как падишах, чинно кивнул:
- Буду, Табакерка, буду. И Шаману начисли. Поглядим, что добавляет в эту баланду кормила!
После того, как окончательно деморализованного и потерявшего рассудок Никласа Рыжего вытащили из камеры и увели в лазарет, нагрузив для привеса так и не пришедшим в сознание общипанным гоблином отморозком, вкупе с лишившимся зубов скулящим на полу засранцем, в камере установились новые порядки. Оставшиеся невредимыми пятеро старожилов единогласно выбрали новым паханом меня. Так же особого уважения заслужил шаман-гоблин. Сквилера перевели в разряд мужиков и наградили кличкой Бухгалтер. Жаболап стал Шаманом, а я с моего разрешения попросил величать себя по имени-отчеству. Никому и невдомек было, что это мое настоящее имя. Как я понял, оказавшиеся за решеткой волшебники, пусть даже и пока лишь подследственные, не спешили делиться друг с другом настоящими именами, обходясь тут же на ходу придуманными кличками. Вдруг скоро на свободу, и никто не горел желанием марать свое истинное имя тюремным духом. И неважно, что начала судебных засиданий здесь иногда приходилось ждать неделями, а то и месяцами. Что крайне негативно сказалось на внешнем виде и характере угодивших сюда клиентов. Посление новости меня особо удручали, не скрою. В мои планы как-то не входило кормить тут на нарах клопов до Нового года.
На ужин в освещаемую масляными фонарями камеру вкатили груженную тарелками тележку. Я терпеливо ждал, когда мне нальют миску побольше и понаваристей. Табакерка, заслуживший свое прозвище постоянным нытьём по поводу отсутсвия трубки и табачку, почтительно поставил передо мной хавчик. Я с отвращением уставился в железную миску.
- Что это за параша? Воняет как дерьмо тролля, и на вид похоже!
Один из моих сокамерников, по прозвищу Филин, виновато развёл руками:
- Так это... Уж извиняйте, Анатолий Ал... Александрович, чем богаты. Другого нам не дают.
Я тоскливо посмотрел в его круглые, на выкате глаза и вздохнул. Признаться, за время проведенное в школе, привыкнув к обильным возлияниям и хорошей закуси, я поднабрал пару лишних кило. Профессор Даркен и так был мужиком плотным и крепким, я же добавил еще привесу. Что ж, похоже, теперь придётся жить исключительно за счёт накопленного сала... В тарелке исходила паром на редкость отвратительная с виду бурда. Хлеб напоминал подошву от сапога, а два зелёных яблока были сморщенными, как грудной отсек Мегеры Шмондис. Но питаться надо, на святом духе я долго не протяну. Кто знает, может в следующий раз дадут макароны?
Остальные сидели по обе стороны стола и ждали, когда я первый приступлю к трапезе. Шаман, Бухгалтер, Табакерка, Филин, Прыщ, Микстура и Копченный. Поморщившись, я запустил ложку в сомнительное варево. Горячее и то хорошо. Тут же раздался сосредоточенный стук ложек о тарелки и чавканье. По ходу, кормят тут не очень часто и явно не изощряются в разнообразности рациона. Лишь бы заключённые дотянули до суда. На кой черт переводить лишние деньги на осрамившихся перед общественностью волшебников?
Я осторожно попробовал первую ложку. Хм, есть можно. По вкусу напоминает гороховый суп с добавлением шкварок. Или это я был настолько голодным, что был готов проглотить любые помои? Эх, сюда бы ещё чекушку и вообще пошло бы неплохо. Я жадно набросился на похлёбку, заедая чуть черствым хлебом. Гоблин наяривал так, что за ушами трешало. Складывалось впечатление, что его обычная диета на порядок хуже тюремной кормёжки. Бухгалтер уныло ковырялся в тарелке, с завистью поглядывая на нас и наш аппетит.
Как я и предполагал, в камере собрались волшебники самого низкого пошиба, привлечённые за довольно незначительные на мой взгляд проступки. Воровство снадобий, изготовление некачественных зелий, торговля фальшивыми амулетами, наведение порчи за энную сумму... Низложенный мною Рыжий Никлас, обвиняемый в подлоге заклинаний в торгующим ими известном магазине, и сбагривающий подлинные на стороне за гораздо больше деньги, на их фоне действительно выглядел серьёзным дельцом.
Что уж говорить обо мне, с моими то заслугами, рангами и обвинением в убийстве? Теперь вот ко мне уважительно обращаются "профессор" или Анатолий Александрович. Ну, последнее, это уже моя блажь, не скрою. Но надо же и мне чем-то здесь развлекаться? Иначе я рискую слететь с катушек через пару дней. От ничего неделания, взаперти и без водки. Думаю, в воскресенье ко мне обязательно кто-то придёт, Бухольц или Тварина, и расскажет последние новости. Что происходит в Школе, как восприняли мой арест сослуживцы и ученики! И ведется ли в конце-концов расследование? А более всего мне хотелось узнать о подробностях смерти Симула.