Я доел баланду, сгрыз два действительно кислых яблока и, не устояв перед умоляющим взглядом гоблина, отдал огрызки ему, которые он с удовольствием отправил в свою зубастую пасть. Покосившись на зелёного коротышку, Бухгалтер подвинул ему недоеденный ужин.
- А что, братва, - задумчиво начал я. - Как тут у вас вообще, по жизни? Вертухаи не сильно беспредельничают?
- Шнифта лучше не задевать, - со знанием дела промямлил Микстура, ушлый алхимик, поихваченный на продаже липовых зелий. Он потирал правое ухо, которое имело баклажанный цвет и по размеру сильно превышало левое. - А так живём, хлеб жуем. Правда обрыдло уже все! Всех и развлечений то, что картишки...
- Это да, с проведеним досуга надо что-то делать, - согласился я. - Физкультурой кто из вас занимался раньше?
Сидельцы неуверенно переглянулись. Филин покачал головой.
- Да нет особо... Я больше, например, по фальшаку работал...
Я поморщился. Темный народ!
- Не ссы, это дело поправимое. И полезное. Я еще сделаю из вас КМСников по тюремному многоборью.
На нарах я занял почетное место на нижней шконке, подальше от нужника. В камере было довольно тепло, но на случай резких похолоданий каждому заключённому выдавали колючее шерстяное одеяло. Вообще мы очень экономно для Лагера въехали в камеру. Просто заняли места трёх выписавшихся в лазарет на потеху местных лепил уголовников. Я намекнул Скалозубу, который, хоть и ворчал как медведь, но понимал все до последнего слова, чтобы он передал боссу, что я больше не желаю видеть в камере покалеченных мною физически и морально терпил. Мол, за мной не заржавеет. Шнифт, не будучи идиотом, скумекает, что к чему.
Ночь прошла весело. Пол аккомпанемент храпа, почесывания, похрюкивания, скрипа железных сеток на кроватях и пердежа моих новых товарищей по несчастью. Я отчаяно заскучал по своей комнатушке и кровати с балдахином. Разнежился я в последнее время, разнежился.
На утро проснулся невыспавшийся, злой и раздражённый. Когда увидел поданую на завтрак холодную овсянку и кружку жидкого киселя, понял, что если я здесь задержусь, то нужно срочно разживаться монетой. Надеюсь, тот, кто прикатит ко мне на свидание, догадается захватить с собой немного деньжат. А с деньгами и в тюрьме можно жить. Тем более в крыле для предварительно заключённых. Формально то мы не осуждённые, и кое-какие поблажки у старших надзирателей для себя выбить можно.
Со слов старожилов мы еще жили чуть ли не в шикарных условиях. Часть тюрьмы, отведенная для заключения осужденных и приговоренных чародеев, вот где настоящая жопа. Там то уж точно не забалуешь, рад будешь и сырной корке, которой и мышь побрезговала бы. Не хотелось бы оказаться там, не скрою. А еще я узнал, почему наша каталажка называется Железный Череп.
Дело в том, что огромный тюремный замок был выстроен на скальной возвышенности, имеющей форму черепа со срезанной макушкой. По легендам, это настоящий окаменевший череп давно умершего великана и в незапамятные времена тут и было решено построить самую надёжную тюрьму для нарушивших закон колдунов. Кроме того, тюрьма располагалась в заливе, на острове. Так что слинять отсюда, если у тебя нет крыльев, действительно проблематично.
Да и не собирался я сейчас никуда бежать. Во первых, я не граф Монте Кристо, во-вторых свалить отсюда будет посложнее, чем из условного Алькатраса. Ну и в-третьих, я невиновный человек. Я никого не убивал. И пусть попробуют доказать обратное. Надеюсь, мое переданное в сул дело будет подкреплено чем-то более весомым, чем голословные обвинения директора Дуплуса, основанные на том, что кто-то видел меня на месте преступления незадолго до того как оно произошло!
Два раза в неделю подследственных выводили погулять в один из множества внутренних двориков. В понедельник и среду. Осуждённые же этой привелегии были лишены. Так же я узнал, что с особо опасными и злостными преступниками тут особо не церемонились. Впаивали лет триста строгача или же приговаривали к смертной казни. Способы умерщвления были самые разные, в зависимости от тяжести совершенного преступления и степени расскаивания приговорённого.
В общем, приятного в тюрьме было мало. Я с нетерпением ждал воскресенья, а пока ждал, занимался воспитанием своих сокамерников. Чтоб, как говорится в известном тезисе, на свободу с чистой совестью! Поначалу они пытались роптать и возражать, ибо ленная, праздная жизнь расслабляет. Но я пообещал, что порву пасти самым рьяным саботажникам и протестные настроения умерли в зародыше. И уже к обеду шестеро заключённых, включая размазню Сквилера, дружно маршировали по камере, учась поворачиваться направо-налево, кругом, а так же осваивая технику лёгкой разминки, с приседаниями и бегом на месте. Ушастый гоблин в занятиях физкультурой не участвовал, но наблюдал с большим интересом. А у меня большой интерес вызывала его персона.