Ушастый коротышка, откликающийся на смешное имя, был шаманом. Практиковал вид магии, слабо изученный в человеческом чародейском сообществе. Можно было предположить, что гоблин был просто лупоглазым дурачком и пустобрехом, но никаким не колдуном. Но тогда к нему не было бы столь пристального внимания со стороны стражников. Жестами и некоторыми понятными гоблину словами мне удалось с грехом пополам узнать у него следующее.
Сам Жаболап был родом из гоблинского племени, проживающего в лесу. Был он помощников старого шамана, подавал большие надежды. Но вот душа его не лежала к прозябанию среди деревьев и справлению нужды пол кустами с последующим вытираним задницы ядовитым плющом. Душа зеленокожего рвалась в больший мир, в города. Куда он и перебрался, устроившись работать в одной магической лавчонке, торгующей древними амулетами и законсервированными заклинаниями. Хозяин лавки хорошо разбирался в различным аспектах магии, знал язык гоблинов и не ставил под сомнение силу гоблинских шаманов.
И все шло неплохо у Жаболапа, пока в одни из чёрных дней на их лавку ночью не совершили вооруженный налёт, а в завязавшейся патасовке убили хозяина. Гоблин уцелел. И его же потом обвинили в том, что он навел на лавку преступников, которых так и не поймали. По-моему, чушь собачья. На лицо работа конкурентов. Но, разумеется, жалкие оправдания юного шамана, толком не знающего Общего языка никто слушать не стал. В итоге он теперь мнет со мной соседские нары и ждет решения своей участи. Думаю, ничего хорошего ему не светило. А жаль, парнем он мне показался неплохим.
Я бы обязательно замолвил за него словечко, но и сам был сейчас в положении немногим лучше. Пока же самое страшное, что мне грозило, это свихнуться со скуки и отощать. Но не дай бог в суде на меня навешают всех собак... Интересно, что мне в таком случае грозит? Пожизненное или торжественное сдирание кожи, как злобному чернокнижнику, на площади на глазах у ликующей толпы?
Очень многое должен был прояснить завтрашний день. Правда нет-нет, да и холодила мыслишка, а вдруг никто ко мне не приедет? Вдруг даже мои друзья поверят в мою виновность? И что тогда? Больше я в этом мире никого не знаю. Подозреваю, что у профессора Даркена намного более обширный круг знакомств и связей. Но мне от этого ни тепло ни холодно. Доступа к памяти поглощенного мною волшебника я не имел.
И ещё расстояние. Железный Череп располагался в стороне от основных торговых дорог и сообщающих города трактов. И чтобы сюда добраться, нужно потратить изрядно времени. Если конечно у тебя нет волшебного крылатого экипажа. Ближе к вечеру меня вызвали к старшему надзирателю. За мной пожаловал Скалозуб и жестами показал следовать за ним. Прежде чем идти, на меня опять нацепили заговоренные кандалы, о которых я предпочитал лишний раз не вспоминать. Для острастки поворчав, йети повел меня к начальнику.
Шнифт, сидя за столом, баловал себя красным вином. Початая бутылка стояла рядом. Я с завистью втянул носом винный аромат. Сейчас бы не отказался и от этой кислятины. Лагер Шнифт повернул ко мне налитую кровью рожу и злобно рявкнул:
- Тебе что, особое приглашение надо, Даркен?! Или мне за тобой личного лакея посылать?
Логики в его словах было ноль, поэтому я предпочел ничего не отвечать. Шумно всосав полстакашки красненького, Шнифт укорительно буркнул:
- Нехорошо вышло, профессор... Только обжился, а уже нарушаешь порядки, калечишь сокамерников... Подрываешь дисциплину...
- Уверен, что о них заботятся должным образом, - откашлялся я. - Думаю, их семьи не откажутся от небольшой компенсации за нанесенный ущерб.
- Думаю, нет! - Шнифт разом повеселел и, плеснув себе по новой, ткнул в меня стаканом. - Завтра у тебя свиданка, Даркен. Мне пришла бумага, что с тобой хотят встретиться.
У меня от сердца отлегло. Пришлось приложить все усилия, чтобы главный тюремщик не заметил мелькнувшего на моем лице облегчения. Я невозмутимо пожал плечами.