- А то, лапуля, а то!
Ведьма разрумянилась, поглядывая на меня все с большим интересом. Ее глаза начали потихоньку разбегаться в разные стороны. Процесс пошел! Я же, выпив свою дозу, развернул бумажку и поднеся поближе к поставленному на прикроватный столик свечному канделябру, прочитал следующее: " Рамси, мне нужна твоя помощь. Я сбежал из тюрьмы. Нашел временное пристанище в Черной Усадьбе. Я обо всем договорился, опасности нет. Прилетай как можно быстрее, в письме много рассказать не могу. Профессор Даркен". Любопытно. Написано моим почерком, спору нет. Хотя подозреваю, что даже будь это письмо накарябано каким-угодно почерком, ученики все равно купились бы. Тут главным была подпись, типа, что от меня. Но мой загадочный враг на всякий случай один в один мой почерк подделал. О чем это говорит? Да о том, что он искуссен в волшбе и видел, как я пишу. А где он мог видеть образец? Я задумался...
- Ой, что-то жарко стало, не находите, профессор Даркен?
Я поёжился. Спальня ничем не отапливалась, из-под пола знатно дуло, согревала только самогонка и мысли о доме. Неужели чернявая стерва уже намекает на интим? Рано. Ещё слишком рано. Не знаю, почему никто из человеческого племени не мог пережить с ней ночь страстной любви, но и узнавать не хотел. Вдруг у нее в интересном месте между ног зубастая пасть? Фууу, сморщите вы носы, учитель юных волшебников превращается в пошляка. В Гарри Поттере такого не было! Ну так я ж не только чародей, но и физрук. Это вы еще не слышали анекдоты, что мы травили с Виктором Андреевичем в моей старой школе!
- Нахожу, любезная, нахожу, - вместе с тем ответил я, торопясь налить по четвертой и увеличивая порции. Не переоценил ли я свои силы? Вдруг у ведьм иммунитет к крепким алкогольным напиткам? Да нет, не позоже, она уже вся раскраснелась, дышит глубоко и чувственно. Глазищи то блестят, а длинный змеиный язычок начинает слегка заплетаться. Интересно, а что она умеет делать своим язычком? Твою мать, меня то куда понесло?!
- Чокнемся?
- Эээ... Не поняла? - с надеждой на скорое свершение самой радужной мечты округлила глаза Верховная. Кадется, меня не так поняли...
- Чокнемся, значит стукнемся нашими бокалами, а не то, о чем ты подумала, негодница. Не чпокнемся, не шпекнимся, а именно чокнемся.
- Ааа...- немножко разочарованно протянула она, тем не менее с интузиазмом поддерживая мое предложение. Похоже, она начинает привыкать к моему галантному обхождению!
После пятой ее начало штормить. Наконец то!
- Гр... Гральт, скажи, ааа... я тебе нравлюсь?
- Конечно, ты очень роскошная, женщина, - вкрадчиво сказал я, ощущая на себе ее сдобренное спиртами дыхание. - Удивлен, что ты до сих пор в свободном поиске... Неужели не находится охотников на твои прелести, красавица?
То, что ведьма сделал дальше, я не ожидал! Она заревела! Да, ударилась в слезы, как обычная разведёнка, за чашкой чаю жалующаяся на мужиков своей подруге.
- А ты думаешь, нам, ведьмам, легко? - всзлипывая и глотая сопли, взвыла Вальпургия. - Думаешь легко хорошего мужика найти в наше-то время?
- И молоко за вредность не дают, - проникшись ее неподдельным горем, мрачно подытожил я, двигаясь к ней ещё ближе. Теперь мы почти касались друг дружки. Я был готов налить снова. Клиент почти дозрел.
- А ввее... Ведь иногда так хчется лаласки...
- Лаласки? - удивленно переспросил я. Вальпургия, икнув, подняла на меня в дупль пьяные глаза и кивнула.
- Имм... Именно ее!
- Так выпьем за женское счастье, Валюха, - я протянул ей почти до краев наполненный бокал. Она жадно в него вцепилась, дурашливо хихикая и пуская пузыри. Засосав самогон, она рыгнула и насилу выдавила, с трудом удерживаясь в вертикальном положении.
- Ты мня хххх... Хохочешь?
- Хохочу, - не удержался я.
Миг настоящего ведьминского счастья был так близок, но свое решающее слово сыграли градусы самогонки. Не успела Вальпургия задрожавшими пальцами впиться в мое столь завлекательное тело, как издала невнятный мяукающий звук и опрокинулась навзничь, раскинув руки и задав грандиозного храпака. Я торопливо дозлебал остатки самогона прямо из горлышка и, слегка пошатываясь, поднялся на ноги. Черт, еще немного и самого бы развезло. Я с некоторым сожалением покосился на задрыхнувшую ведьму, на ее вздымающуюся грудь и маняще раздвинутые ноги. Видимо, мне так и не суждено узнать, что у нее там под платьем. Я же лжентельмен, не забыли? И не в моих правилах тискать пьяных в хлам баб, лишившихся сознания.
Я прислушался. Ничего, кроме шебуршания неведомых зверушек, прячущихся в стенах и под полом старинного дома, и богатырского храпа моей несостоявшейся любовницы. Сейчас или никогда. Я подошёл к двери и мягко приоткрыл ее. Еще когда шли в спальню, я запоминал путь, которым меня вела Верховная, чтобы на обратной дороге не тратить драгоценное время, тыкаясь по незнакомым углам.