Критически осмотрев нас, Фингер деловито скомандовал:
- Двинули, арестанты. Профессор первый, ушастый за ним, ты, доходяга, замыкающим. Шаг влево, шаг вправо и ознакомитесь с дубинками охранников.
Все, надев робы и став безымянными серыми тенями, мы потеряли последние остатки уважения со стороны служащих Железного Черепа. Теперь мы просто заключенные. Я надеялся, что по крайней мере в камере, с нас снимут эти смертельно надоевшие кандалы.
Помазав нам на прощанье как горячо любимым родственникам, Хрянчер, напевая, захлопнул за нами дверь. Теперь наш путь лежал в тюремное крыло, где располагались камеры предварительного заключения для ожидающих суда подследственных. Крылом заведовал старший надзиратель по имени Лагер Шнифт. Он так же был нейтралом, как комендант и некоторые другие сотрудники. И отличался на редкость скверным и дурным нравом. Обо всем этом нам охотно поведал Фингер, желающий скоротать время и как можно быстрее избавиться от нашей компании. Учитывая, что где-то его ожидал ужин с бутылочкой вина, я вполне понимал его нетерпение. Нам то уж точно придётся на какое-то время затягивать пояски. Сомневаюсь, что местная баланда полна лишними калориями.
Очередная чехарда коридоров и железных дверей. Охранные руны, старый метал, древний камень. Ощущение давящей на плечи скалы и гнет сотен содержащихся здесь душ. Потихоньку мне становилось не по себе. Мрачное, нехорошее место. Не для такого славного и классного парня, как я, определённо. Нет, ребятки, не должон профессор Даркен мять здешние нары, не по понятиям.
- Стоп, уголовники, прибыли! - Фингер заметно повеселел, когда мы подошли к преграждающей коридор железной решетке, чьи прутья были толщиной с руку. За решёткой скрывалась тьма. Никто из нас не горел особым желанием нырять туда. Я то уж точно.
- Эй, Шнифт, принимай новых постояльцев! - заорал монах, колотя по прутьям взятой напрокат у одного из охранников дубинкой. - Свежее мясцо привели!
Из-за решетки послышалась неясная возня. К нам приблизился горящий факел и заскрежетал проворачиваемый в замочной скважине ключ. Решетка распахнулась и на нас надвинулась огромная фигура, занимающая, казалось, все пространство тесного коридора. Я во все глаза смотрел на эту чуду-юду. Наверно, легенды о снежных людях в чем-то правдивы, подумал я, рассматривая этого великана. Громадный, как мамонт, такой же косматый, с горящими на заросшей белыми волосами морде желтыми глазками, существо сжимало в могучей лапище факел и злобно пялилось на нас. Если это старший надзиратель, то я Мегера Шмондис!
Йети что-то пророкотал, взмахнув факелом. Судя по всему, Фингер его отлично понимал. Он подтолнул нас вперёд и сказал:
- Вот, новички. Веди из к Лагеру. От меня привет.
Проследив, как мы скрылись за железной решеткой в тени уводяшего в неизвестность коридора, Фингер в сопровождении охранников двинул в обратном направлении. Мы же, понукаемые рычащим великаном, почти вслепую поплелись дальше, пока не оказались в большой, просторной комнате, с очагом, кое-какой мебелью и небольшим зарешеченным окном. Тут же находился и главный надзиратель этого крыла, а по совместительству наш царь и бог мастер Лагер Шнифт.
Он встал из-за стола, за которым с явным аппетитом откушивал жареную курицу, прикладываясь к кубку с элем, и, недобро щурясь, уставился на нас. Провел жирными пальцами по волосам, выплюнул обглоданную кость и сгреб лежащий рядом с едой листок бумаги. Подошёл к нам и злобно прошипел:
- Я что, должен зачитывать ваши имена по памяти или же мне больше делать нечего, как читать всякие вонючие бумажки?!
Гоблин что-то булькнул непроизносимое, но что наверняка означало его имя. Бухгалтер, едва не вытягиваясь в струнку, тонко завопил:
- Людвиг Сквилер!!
Шнифт, угрожающе смял бумагу в кулаке, после чего я подумал, что этот урод просто-напросто не умеет читать. Он был высокого роста, крепок, в добротном камзоле мышинного цвета и хороших сапогах. Коротко стрижен. В чёрных волосах первые проблески седины. Рожа отпетого уголовника, изъязвленая застарелыми точками от ветрянки и мелкими шрамиками, словно перед ним когда-то рванула шрапнель. Глазки маленькие и злые, выражение на морде самое скотское. Но видно было, что этот тип, хоть и последний ублюдок, но совсем не дурак.