Все веселье было свернуто, ученики, находящиеся в состоянии шока от увиденного, разосланы по комнатам. Тело Стинга унесли, а все без исключения преподаватели, при участии членов попечительского совета и охреневших от того, как встречают Новый год в Школе, волшебников из Совета Магов, отправились в учительскую на экстренное совещание. Я говорю все, но не подразумеваю себя. Боюсь, что не смог бы сдержаться. Меня всего трясло. Окружающие думали, что от страха и переживаний, но меня распирало от бессильной злости и накопившегося гнева.
Рыдающего в бессилии Жаболапа я отправил в спальню. Наказал Пиви довести его в целости и сохранности. В кулаке гоблин бессильно сжимал свежесплетенный травяной браслетик. Он нес его для Генри Стинга. Я собрал вокруг себя своих притихших и словно резко повзрослевших учеников. Шепнул им, чтобы завтра же их ноги не было в Школе. Девушки всхлипывали, не сдерживая сбегающих по щекам слез. Да что там, даже у Станкевича и Клопса глаза были на мокром месте. На почерневшего от горя Грубуса было страшно смотреть. Рамси знал, что Стинг предал нас, но продолжал считать своим другом. А теперь превратившееся в месиво тело друга , завёрнутое в простынь, унесли в медицинское крыло. Не своим голосом я так же сказал, что по возвращении в Школу, после новогодних каникул, мы со всеми обязательно обсудим все произошедшее. Пока что я был не готов ничего обсуждать. Кажется, меня поняли.
А еще я всех попросил перед отъездом обязательно заглянуть ко мне. Для всех я приготовил подарки. Думаю, гоблин будет спешить как проклятый, но до завтрашнего дня успеет доделать все браслетики. Я намеревался лично застегнуть травяные обереги на запястье каждого из своих одиннадцати учеников.
Натикало семь часов вечера. Колдовгаст погрузился в угрюмое тревожное молчание. О чем продолжали судачить за закрытии дверями в учительской я не знал. Меня лично никто туда не звал, а я не хотел идти. Тварина с Бухольцем потом все расскажут в самых ярких красках. Мне же до того было тошно на душе, что хотелось вылакать в одно горло поллитры и налить еще. Но я продолжал сдерживать свои порывы.
Этот ублюдок, этот поселившийся в моей школе подонок пересек последнюю черту. Мой опасный, злейший и таинственный враг. Но таинственный ли? Ха-ха! На моей мрачной физиономии играла зловещая ухмылка, когда я неторопливо поднимался по лестницам, минуя этаж за этажом, на самый верх, в башню, где располагался кабинет инструктора по чаролету Аларика Юнкерса. Он так же не пошел на собрание, да и не по его рангу было там присутствовать. Мне нужно было срочно с ним поговорить, более не откладывая. Только он мог мне сейчас помочь.
Я вспомнил, где раньше видел ненавистное лицо этого колдуна. На памятных соревнованиях, когда я угодил в ловушку в Чащобе Мрака. Оседлавший одну из метел взамен снявшейся с полета в последний момент Мари Фьючер тип и был тем сам уродом, что приходил ко мне во сне. Тоже самое, заостренное вытянутое лицо с неприметными чертами. Ошибиться невозможно. Он тогда еще помахал мне на старте. Я еще подумал, что это за крендель, ибо до того момента ни разу его не видел. Что ж, не видел я его и после. Но теперь последние сомнения развеялись. Он прятался среди обитателей школы. И Юнеерс должен знать, кто согласился участвовать вместо Фьючер в тех соревнованиях.
Юнкерса я застал в полной прострации. Осунувшийся, словно похоринтвший всех близких родственников, полуэльф неподвижно сидел за своим рабочим столом и бездумно пролистывал какую-то книгу, чьи страницы были украшены хитрыми чертежами и черно-белыми рисунками неведомых мне конструкций. Он поднял на меня окаменевшее личико с подрагивающими кончиками заострённых ушей.
- Простите меня, - тихо и печально произнес он. - Я не смог спаси вашего ученика, мой друг. Я еще не сталкивался ни с чем подобным. Окутавшее его заклинание отражало все магические и физические воздействия. Это невозможно... Если только...
Я присел на краешек стула и сказал:
- Вам не в чем себя винить, Аларик. Я оплошал больше всех. И вы правы, это было дело рук нашего общего врага. Он убил Генри, потому, что паренек хотел во всем признаться, поговорить со мной. И он почти справился! Почти.
Юнкерс стиснул маленькие кулачки.
- Если бы только знать, кто он! Пока мы бессильны что либо сделать.
- Я знаю, - спокойно сказал я. - Я вспомнил его лицо из сна, Аларик. Я вспомнил, где его раньше видел.
Полуэльф с живейшим интересом выпрямился.
- Не томите, профессор!
Я вкратце ему объяснил. И мне показалось, что харизматичный инструктор-затворник не понял меня. В глазах Юнкерса отразилось полнейшее недоумение, граничащее с беспокойством. Он негромко сказал: