– Я пока ни на что не подписывался, – бормочу я. – Мы просто общались…
– Но зачем?! – Тиффани всплескивает руками, явно поражаясь моему безрассудству. – Ты же ни в чем не нуждаешься. А если не ради денег, то какого хрена?
Пожимаю плечами. Я и сам не знаю.
– А что мне терять?
Тиффани смотрит на меня, как на психа.
– Что терять? Хм-м-м… Да все! Если ты считаешь, что стать наркоторговцем – хорошая затея, значит, ты совсем тупой!
Стараясь сохранять хладнокровие, закрываю глаза и глубоко вздыхаю. Тиффани раздувает из мухи слона, и сегодня меня так и подмывает в кои-то веки поставить ее на место. Надоело постоянно извиняться.
– Это всего-навсего марихуана.
– Да-да. Ты говорил то же самое, когда впервые решил покурить травку. И вот до чего докатился! – Она гневно сует телефон мне в руку. – Начнешь с продажи марихуаны пацанам, а потом станешь торговать кокаином среди таких же неудачников! – Раздраженно дернув головой, Тиффани отворачивается. – Сегодня я больше с тобой не разговариваю. Ты мне противен. А если увижу Деклана, врежу ему как следует.
Скрежещу зубами от злости. Спокойствие дается мне нелегко, а бурлящий в крови алкоголь только усиливает раздражение. Сосредоточенно пытаюсь выровнять дыхание. От моих возражений будет только хуже.
Вроде бы тема исчерпана, и у меня есть несколько часов, чтобы прийти в себя, прежде чем я снова окажусь у Тиффани под каблуком. К моему изумлению, уже направившись к двери, она вдруг останавливается и, растянув губки в самодовольной, жестокой улыбке, добавляет:
– Знаешь, Тайлер, создается впечатление, что ты сам хочешь попасть в тюрьму. Как твой папочка.
Это последняя капля. Мое терпение лопается. В груди вспыхивает безумная ярость. Тиффани ответит за свои слова! Хватаю первое, что попалось под руку – а попалась мне бутылка из-под пива, – и, плохо осознавая, что делаю, с силой швыряю в стену. Перелетев через всю комнату, бутылка разбивается вдребезги, и осколки летят во все стороны. Тяжело дыша, постепенно прихожу в себя и замечаю, что Тиффани смотрит на меня, разинув рот от испуга.
– Счастливо оставаться, – рычу я сквозь зубы.
Резким движением убираю телефон в карман, достаю ключи от машины и выхожу из комнаты.
– Отлично! – кричит Тиффани мне вслед, указывая на россыпь осколков на ковре. – Ты настоящий псих!
Я мог бы сказать про нее еще и не такое… Впрочем, нужно как-то успокоиться. Жаль, не умею сдерживать эмоции. Так уж меня воспитали.
Из кухни доносятся музыка и смех Меган, но я не в том настроении, чтобы идти с ними на вечеринку. Бегу вниз по ступенькам, мечтая только об одном: оказаться как можно дальше от этого дома и от Тиффани. Дин окликает меня, я даже не оборачиваюсь. Молча проскочив мимо, шагаю за порог и захлопываю за собой дверь.
Моя «Ауди» стоит рядом. Забираюсь на водительское сиденье и остервенело дергаю ремень безопасности. Я выпил несколько бутылок пива, но не время разыгрывать из себя законопослушного гражданина. Поскорей бы отсюда убраться! Ожесточенно жму на газ. Мотор ревет, визжат шины. Машина стремительно набирает скорость. Впереди виден знак «стоп» – даже не притормаживаю. Впрочем, как всегда.
3
Пятью годами ранее
За ночь синяк у лопатки расплылся и стал болеть еще сильнее. Я чувствую его и сейчас, сидя на кухне, через силу глотая ложку за ложкой хлопья с молоком.
Уже почти половина восьмого, через десять минут выходить. А я не хочу в школу. У нас сегодня физкультура, и ребята в раздевалке могут заметить мои кровоподтеки и ссадины. При одной мысли об этом становится дурно. Я собираюсь прогулять урок, хотя боюсь даже представить, что будет, если отец об этом узнает.
Мамин голос выводит меня из размышлений.
– Опять заснул? – смеется она.
Замираю, так и не донеся ложку до рта, и, растерянно моргая, смотрю на маму. Она уже полностью готова к выходу: на ней строгий костюм и туфли на каблуках. Рядом, на двери, висит мамина куртка.
– Угу. – Потерев глаза, продолжаю жевать хлопья.
Мама накрывает на стол. Мне нравится, когда по утрам мы с ней завтракаем вдвоем. К сожалению, это каждый раз быстро заканчивается. Еще чуть-чуть – и мама крикнет Джейми и Чейзу, чтобы они поторапливались. Братья забегут в кухню, а вслед за ними и отец, как только закончит бриться и отыщет галстук.
– Какие у тебя сегодня уроки?
Мама не понимает, почему я такой молчаливый по утрам, и всегда пытается меня расшевелить. А мне не то что говорить, жить не хочется…