— Я очень рискую, — шепнул Андрей мне на ухо и сжал мой локоть. Довольно сильно сжал, к слову, и я поморщилась.
— Знаю, — ответила так же шепотом. — Все получится, Ника подстрахует.
Ника уехала раньше. Вернулась домой и ждала нас. Во всяком случае, мне хотелось так думать. Хотелось надеяться, что Глеб в чем-то ошибся, и ясновидица не предаст.
— Очень на это надеюсь. А теперь… если умеешь, играй, Полина.
Охотник во дворе сказал что-то ясновидцам. Они покосились на нас с опаской, затем девушка бросила белье в таз и побежала в дом, а женщина принялась собирать детей.
Они боялись. Несмотря на то, что дом охранялся, как лучшая тюрьма, а Гектор был сильнейшим ясновидцем в мире, они все еще боялись меня. Считали врагом. Той, что может лишить каждого из них разума.
Что ж, я люблю удивлять! Я глубоко вздохнула и позволила Андрею вести себя. Тут он главный, а я обвиняемая. Эту роль я привыкла играть, справлюсь.
Калитка жалобно всхлипнула, тень ее метнулась к нашим ногам, словно молчаливый страж, и мы шагнули внутрь. Витая дорожка, мощенная плиткой, по которой скользили кроссовки, мокрые клумбы с яркими бутонами, брошенное в песке ведерко с пасочкой. Мы в детстве готовили с помощью таких пирожки и продавали их в магазине, а деньгами нам служили сорванные с ближайшего тополя листья.
Охотник ждал нас у входа. Приосанился, сложил руки на груди и выглядел отнюдь не дружелюбным. Прожигал меня ненавидящим взглядом а-ля «Явилась? Ну-ну!». По позвоночнику пробежала противная дрожь, в голове зароились сомнения.
Андрей же выглядел уверенным. Подошел к охотнику и, не отпуская моего локтя, протянул руку в приветственном жесте.
— Привет, Игорь. Гектор у себя?
Лицо Игоря посветлело, на нем даже наметилась доброжелательная улыбка, которая тут же померкла, когда он перевел на меня взгляд.
— У себя. Случилось чего?
— Звоночек от Вероники. Похоже, я нашел ту, кого Гектор искал много лет.
— Ту, что Лиду того? Так это… Гектор вроде сам… ну, ты понял. — Он еще раз посмотрел на меня злобно и замолчал. Порыв ветра рванул ветви, и с них посыпались холодные, противные капли — прямо мне за шиворот. Я поежилась. Белье на сушилке взвилось и спуталось, слиплось влажными боками.
— Это Стейнмод, что ли? — насмешливо спросил Андрей и выпихнул меня вперед. — Очевидно же, что он ее выгораживает. Они любовники, она — скади. Все сходится. Но Вероника всегда видит точно, ни одной промашки. Или сомневаешься?
— Я… ну не знаю… Столько лет прошло.
— И, тем не менее, остатки кена не затрешь!
Охотник несколько секунд молчал и о чем-то сосредоточенно думал, а затем снова посмотрел на меня, и, уверена, если бы взглядом можно было убить, я бы упала замертво на мокрую плитку у крыльца. Но увы, охотники убивают лишь одним способом, а на моей жиле печать Арендрейта, так что ему ничего не светит, вот совсем.
— Проходи, — процедил он и отступил в сторону, открывая нам путь в дом.
Ступеньки скрипели под ногами. Семь шагов наверх, деревянные половицы, совсем недавно выкрашенные темно-коричневой краской, перила. Дверь. Она поддалась сразу, впуская нас в теплую, пахнущую кофе веранду.
Сердце гупало, в ушах шумело, и если бы я могла сейчас вцепиться в Андрея, непременно сделала бы это, несмотря на дискомфорт. Но я не могла у меня была другая роль. Роль загнанной зверушки, попавшей в западню, с испуганным взглядом и трясущимися руками. Что ж, это мне даже играть не придется — настолько я волновалась. Мне нужно не просто все сделать, но сделать правильно. Я сюда не только Эрика пришла выручать, есть другие люди, которые мне дороги и которых хотелось бы спасти.
Только бы Ника не подвела…
А потом Андрей распахнул дверь в гостиную и втолкнул меня внутрь. Выпустил. На миг я потеряла равновесие, качнулась и чуть не полетела на пол, прямо под ноги тому, кого собиралась обмануть. Гектор стоял близко и улыбался.
— Припоздали вы что-то, — произнес спокойно, и в груди у меня образовался ледяной ком отчаяния. Неужели Ника предала? Неужели…
Позади ясновидца бледной тенью стоял Эрик. Мы встретились взглядами, и я впервые подумала, а вдруг то, что говорили Влад с Дашей хоть на толику правда? Вдруг он сейчас настолько разозлится, что для него перестанет иметь значение спасение чьей-то там жизни? Особенно, если это жизнь той, которая ослушалась… Я заставила себя собраться и вновь посмотреть на ясновидца — с ним во всяком случае все понятно.