"Ну, вот вам и слепая родительская любовь. Смерть старшего сына толкнула их к слепой преданности и вере младшему сыну, на которого они до этого не обращали внимания, ну практически не вспоминали о нем, оставив его на нянек. А затем сами разбаловали его, наивно отдали все, что имели, а про старость не подумали. Жаль их. Ох, как жаль. Придется опекаться делами свекрови. Надо дать указания Юрию Санычу завтра. Сначала лечение. Думаю, что ей помогут там пережить смерть супруга. Затем надо купить ей дом и дать ежемесячное пособие. Пусть поживет спокойно без забот. Думаю, что пока ее сын не в состоянии о ней подумать и позаботиться".
Сама не заметила, как провалилась в сон.
Под утро проснулась и перешла в кровать. Но выспаться не получилось.
Работа была важным пунктом в ее расписании.
Юрий Саныч выслушал ее внимательно и пошел все выполнять.
А Соня рассматривала в окно проснувшийся город, спешивших людей.
Жаль, что снег так быстро растаял. Теперь серое грязное месиво на аллейках и дорогах убивало сказочное чувство восторга, которое дарит снег своей белизной.
Мобильный телефон на рабочем столе подал сигнал. Пришло сообщение. Напоминание о встрече.
Очень важной встрече.
Взяла рабочий телефон, нажала кнопку вызова секретаря.
Зашел молодой мужчина. Блондин с длинными волосами, собранными в хвост. Коричневые брюки и голубой свитер очень ему подходили. Голубые глаза сияли счастьем. Явно был довольным своей работой.
- Степан, ко мне должен прийти один итальянец. Пропустишь ко мне сразу, как только придет. Никаких вопросов к нему. Он очень важен для меня. Ты понял? И никаких больше попыток взять номер телефона для личных интересов от моих посетителей. Иначе это твой последний день работы у меня. Я понимаю, что тебе нужно устраивать личную жизнь, но это слишком. И не на работе. Ты же знаешь, что тут я буду против.
Секретарь сразу перестал так счастливо улыбаться. Услышанное ему явно не понравилось.
- Я вас понял, София Петровна. Больше не буду. Как только придет итальянец, сразу пропустить. А как я пойму, что он - итальянец?
Соня хотела улыбнуться, но сдержалась.
- По лицу. Конечно, по фамилии. Кстати, встречу с Палычем перенеси на три часа дня. Пусть принесет последнюю версию бумаг, что я просила. И пусть не опаздывает.
- Понял. Хорошо. Это все?
Соня утвердительно махнула головой. И секретарь вышел мягкой плавной походкой.
- Ох, и Степан... - вздохнула и улыбнулась после того, как дверь закрылась.
С тех пор как молодой секретарь Степан заменил ее старую секретаршу, которая вышла на пенсию, Соне было сначала непонятно, почему он так странно себя ведет. Но после того, как начальник охраны принес доклад с жалобами на ее секретаря про попытки взять номера телефонов симпатичных молодых мужчин и намеки различного личного характера от него же, Соня вызвала на ковер Степана и узнала о его нетрадиционной ориентации. Мальчики ему, видите ли, нравятся. Да чтоб постарше него самого.
На вопросы, почему не сообщил сразу, ответил, что боялся агрессии и непонимания. Но Соня махнула рукой на его слова, объяснив, что ей лично абсолютно плевать на его предпочтения в постели, и что ей главное соблюдение трудовой дисциплины и деловой этики.
Теперь же Степан каждое утро приходил с улыбкой на работу и старался не только угодить начальнице, но и поднять ей настроение. Он ведь видел, что она не так уж и часто улыбалась. Но Соня не могла ему рассказать, что ей больно, просто больно от улыбок. Головные боли ведь посещали ее все чаще. Частое недосыпание тоже начинало сказываться на ее самочувствии.
Но он и правда поднимал ей настроение.
Через полчаса после стука зашел к ней мужчина с кожаным портфелем для документов.
Высокий, широкоплечий, явно не игнорирующий спортзал, в синем костюме и белой рубашке, с черным галстуком. Черные как смоль, волосы, коротко подстриженные. Узкие губы. И на удивление, ярко-зеленые глаза. Он посмотрел сначала на дорогие часы на руке, затем на ее, уголки его губ приподнялись в извиняющейся улыбке.
- Доброе утро, София Петровна. Надеюсь, я не опоздал? Очень долго пришлось ждать с вами встречи. Вы, оказались, практически неуловимой женщиной, - его глубокий тягучий баритон с головой выдал в нем итальянца. Особенно его акцент.