Козырев был очень рад видеть ее радостной и слышать ее настоящий смех. Соня за последнее время немного смеялась. Скорее была нейтральной. Улыбки были искусственные. Только дочка вызывала у нее настоящие эмоции. И услышав сейчас ее настоящий смех, Вася подумал, что наконец-то ее отпустило. Но тут Соня что-то подумала, и ее улыбка исчезла. Лицо стало снова грустным.
- Сонь, не обижайся. Но так больше нельзя. Не надо закрываться от мира. Тебя я не обижу больше никогда. В последний раз мне поверь. Пожалуйста.
Соня ковырялась в салате вилкой, не поднимая на него взгляда.
Затем выдохнула.
- Вась, я хочу тебе верить. Но... Я не понимаю тебя сейчас. Ты был одним, теперь другой. И надолго в тебе эти перемены? И где ты настоящий? Тот, что был раньше, или тот, что сейчас? Как отец ты почти идеальный, а вот как мой мужчина... Ты - мой?
Улыбка тронула его губы после ее вопроса.
- Я? Я - очень даже твой. Даже больше, чем ты думаешь. И это не из-за денег или того, что ты вытащила меня из всех проблем. Нет. В центре во время реабилитации со мной работал психиатр. Так вот он заставил меня задуматься, чего я на самом деле хочу, и какую женщину в идеале смогу любить всю жизнь. И я описал практически тебя. Только потом мне дошло, что под мое описание подходишь именно ты, и больше никто! А потом... как снег на голову: ты в коме, дочка у нас... Перемены были радикальными. Но вроде как я справился, как смог. И еще в спальне тот ящик с письмами и видео. Там ты – настоящая. Я еще тут нашел твои фото. Ну, в общем, я просто влюбился. Не в образ, который описал тогда психиатру. Я понял, что влюбился в тебя. И давно. Просто тогда это было как куски паззла разбросано, разрознено. Ты - госпожа в постели, ты - дочь генерала, ты - ангел невинный, и, наконец, ты - бизнес-леди. Слишком разные образы. Но ты одна. И мне просто стала необходимой, незаменимой. Я хочу быть с тобой.
Соня слушала его, затаив дыхание. За два года их тайных и публичных встреч он никогда ей не говорил такого. Да, он пошло признавался в любви ей в постели. Да, он делал ей красивое предложение руки и сердца. Но потом... Не могла она никак все соединить в одно целое. А тут она видела Васю совсем в другой роли. Вася – романтик? И не знала, как на это реагировать. Мысли путались в голове.
- Значит, мой. Тогда какого черта ты встречаешься с Юлей?
И тут Вася оторопел. Что, что, а такого вопроса он не ожидал.
- А ты откуда знаешь? – вырвалось у него.
31.
Вася откашлялся и поинтересовался:
- Значит, следишь за мной?
Соня посмотрела ему прямо в глаза.
- А надо? Значит, не соврали? Юля приходила к тебе.
- Приходила. И я ее выгнал. Разве не доложили об этом?
- От чего же? Она красивая, эффектная женщина. А главное, здорова. Чего выгнал?
Вася понял, к чему клонит София, но решил расставить все точки над «и».
- Соня, я живу с тобой, потому что мне хорошо с тобой, мне приятно проводить время с тобой. И вообще я неравнодушен к тебе. А Юлька... Там все просто. Она лишилась своего источника доходов. Вот и навязывается, лишь бы жить, как ей хочется. Ей не нужен я. Ей просто нужны деньги.
- Значит, ты думаешь, что нужен мне? - тихо и неуверенно спросила Соня, затаив дыхание в ожидании ответа.
Козырев резко встал на ноги. Стул за ним упал с глухим звуком.
- Соня! Что за вопрос? Я знаю, что виноват. Но искренне надеюсь, что ты дашь мне шанс вернуть все назад. И я таким шансом обязательно воспользуюсь. Но имей в виду, что я при любом раскладе от тебя не отстану. В буквальном смысле. Я буду прилагать максимум усилий, фантазию и все, что имею, лишь бы ты снова в меня поверила. Я докажу, что только ты для меня важна!
Соня посмотрела на свои ноги.
- И не надо думать, что это из жалости! Мне все равно, если ты не сможешь снова ходить. Для меня важнее, чтоб ты почувствовала себя действительно счастливой! - не выдержал этого Козырев.
- Твои слова, да богу в уши. Но я - реалистка. Тебе надоест со мной играть в семью. И захочется нормальную здоровую женщину.
Он после этих ее слов решительно подошел к Соне и стал неистово целовать. Целовал Василий ее долго, страстно сминая ее губы. Его руки касались ее шеи, плеч, ласкали грудь. И вот Соне стало казаться, что ее тело пылает, ноет в ожидании, от желания. Но когда она хотела встать, то холодная реальность охладила ее пыл.
Еле оторвавшись от таких пылких губ, Соня разочаровано вздохнула.
- Не могу... Не смогу быть как раньше...
И по ее щеке побежала одинокая слеза.
Василий поцеловал ее, стирая губами след от слезы.