— Ага, проголодалась вот, — обернулась к нему с голливудской улыбкой и смачно откусила от своей порции, — жрать хочу, слона съем. Столько энергии потрачено-то.
Как оказалось, выдержать противостояние взглядов я была не готова.
Едва не поперхнулась от вида бурильщика. Стоит, блин, Аполлон во всей своей нагой красе.
Быстро отворачиваюсь к плите, делая вид, что мне чрезвычайно интересно, какова степень готовности второй порции.
Меньше всего мне сейчас хотелось бы выглядеть той самой наивняшкой, которая по утру с преданным заискивающим взглядом собаки ждет милости.
Ну, не гоните меня, оставьте себе. Тьфу, черт!
Кажется, я сваляла дурака. Ну какого, меня занесло в готовку?
Надо было сделать тупо заказ на доставку. Ага. И плевать, что точного адреса бурильщика не знаю. Можно было локацию включить. Эх.
«Хорошая мысля приходит опосля». Рефлекс, как у собаки Павлова. Санитар моего холодильника чаще батя, чем я сама. Готовить люблю, хоть из большинства приготовленных блюд — мало, что ем. Особенная диета у меня, выработанная собственным опытом, методом проб и ошибок. И еще я тщательно жую, не меньше двадцати пяти раз, что челюсть сводит. Зато жрать от пуза желание быстро пропадает.
Что же делать-то?
Паника неудержимо накрывала мое сознание. Вот она, неловкость. «Здратути!»
Таракашки активно заметались в черепной коробке, подыскивая приемлемый и сносный вариант для оправдания моих действий.
— Какой зачетный вид, детка. Даже не знаю, что съесть в первую очередь, тебя или завтрак?
Какое-то мгновение, и Федечка прижимается к моей спине, по-свойски забираясь руками мне под футболку и сминая ягодицы. Естественно, на мне никаких трусов.
С пола подбирать и надевать их на себя я не рискнула. А сменки в сумочке, как у предусмотрительной Любаши, у меня не имеется.
Пульс тут же начинает частить, когда мужчина кладет голову на мое правое плечо, заглядывая в сковороду, а я чувствую попой его полноценный стояк.
— И что тут у нас? — бархатным голосом вопрошает он.
— «Он врезал своим молотом по её наковальне, что высек искры».
— Что-что ты сказала? — ржет над моим ухом Федор.
Я что, это вслух сказанула? Мама миа! Иногда такую дичь нелепую выуживаю из недр памяти, при этом совершенно выпадая из реальности.
— Я говорю, сама так отощала, что и тебя съем, и завтраком это дело заполирую, — отважно оборачиваюсь к нему лицом. — Так что, медвежоночек ты безсоусный, вовремя проснулся. Еще чуть-чуть, и никакого бы завтрака не увидел. Так заморить девушку, ай-я-яй, — провожу большими пальцами по небритым щекам, и делаю большой «ам» или «клац» у его носа. — Сейчас сожру тебя вместо шавермы.
Какой же он. Так и хочется ижмякать, покусать, зацеловать. Впервые меня так торкнуло. Ой, опять эти бабульчатые деревенские стародавние словечки. Нет-нет, да вспомнятся из бабушкиного лексикона. Хорошо, что только мысленно, а не вслух.
Он отклоняется. Видимо, нос спасает. Смеюсь над его реакцией, не сдерживая себя.
Естественнее, Ева, надо. Проще-проще.
Вжимаюсь носом в его шею, закрываю глаза и вдыхаю Федечкин запах, который заставляет дрожать каждую мою клеточку, а также пробуждать всех пресловутых бабочек, вспорхнувших лихо внизу живота.
— Это кто еще кого съест, — парирует зеленоглазый, когда я медленно поднимаю голову от его плеча и заглядываю в глаза.
О, а в помещении они у него уже не желтые, а серо-зеленые.
— Ева, а по попе? — буквально жамкает мои булочки своими большими ладонями горячий и слегка рассерженный мужчина. — Сейчас же пиз*ец тебе будет.
Вот и угрозы опять пошли в ход.
— Ты, однако, к моей заднице неравнодушен? — подразниваю в ответ.
— Ну, все! Сама напросилась, — подхватывает меня под попу и тащит, нет, не к постели.
К креслу. В нем удобнее самому усесться и меня устроить на своих коленях, уложив животом вниз.
— Может не надо? — фыркаю, находя ситуацию до смешного нелепой.
И тут же хохочу, вспомнив в рифму: «Надо, Федя, надо».
Вслух не озвучиваю, к счастью. Мало ли?
И так. Почувствуй, как говорится, себя Анастейшей Стил*.
— Знаешь, что общего между новой буровой установкой и красивой женской ножкой? — сексуально-низким голосом задает вопрос мой экзекутор.
Его рука в это время скользит от моей щиколотки вверх, до внутренней стороны бедра, вызывая натуральный набег из полчищ мурашек на коже.
— И что же? — задерживаю дыхание.
— Чем выше забираешься, тем больше дух захватывает, — отвечает он, и сразу же смачно шлепает по моей ягодице.