Выбрать главу

На следующее утро проснулась первой и прямиком направилась на кухню. Желудок завывал от голода. Пока раздумывала, что бы такое съесть, в кухне появилась мама Чистякова. Она быстро приготовила салат и омлет, потом пила чай и задумчиво улыбалась, пока я с аппетитом уплетала еду.

— Надя, ты мне очень нравишься, — призналась Полина Сергеевна, запретив убирать со стола. — Паша совсем другим стал. Спокойным, внимательным, — покачав головой, она рассмеялась и я вместе с ней. — Хочу, чтобы вы были счастливы.

Я не верила, что он угомонится и перестанет рассматривать всех женщин как постельную принадлежность, но спорить с ней не стала.

— Он успокоится, дай ему время, — пообещала Полина Сергеевна. — Скоро появятся дети, они имеют право на полноценную семью. Я одна воспитывала своего шалопая, — вздохнула женщина. — Тебе будет тяжело.

Разговор с Полиной Сергеевной заставил задуматься. В детстве я хвостиком бегала за отцом и любила его даже больше, чем маму. Вспомнила улыбку, шершавые натруженные руки, и глаза защипало от слез.

Поэтому, когда Чистяков позвал покупать свадебное платье, согласилась. Действительно, что я все время о себе думаю, пора и о малышах позаботиться. В салоне Паша выбрал самое дорогое тряпье.

— Кораблик тоже женится. Мы должны затмить его! — он задорно рассмеялся. Даже сейчас Чистяков не успокаивался, затевая глупое соревнование.

Осмотрев меня со всех сторон, заявил, что безумно хочет- вот прямо здесь и сейчас.

— Нет, — отпихнула его жестко.

Следующие дни пролетали один за другим. Свадьбу организовывало агентство, поэтому маму и папу устранили от хлопот. Пытке подвергся лишь Паша, когда Полина Сергеевна потащила его в магазин за костюмом. Возражений, что весь шкаф забит тряпьем, она не принимала и пнула сына, когда тот вздумал упираться.

В один из таких суматошных дней мы встретились в ресторане с Кораблевым и его невестой. Высокая, темноволосая и улыбчивая Ангела была удивительно похожа на Анджелину Джоли. Метнула гневный взгляд на Чистякова, понимая, что знакомство Арсения с этой девушкой было не случайным. Не удивлюсь, если этот интриган специально все подстроил. Паша лишь состроил невинное лицо и продолжил блистать остроумием.

— Я очень люблю Сеню, — мечтательно призналась Ангела, когда мы вышли “попудрить носик”. — Он много о вас рассказывал, — она открыто улыбнулась, — Я хотела, чтобы мы с вами подружились.

— Она хорошая и умная, — по дороге домой призналась Чистякову, что ожидала увидеть богатенькую пустышку.

— Ангела умница, — рассмеялся этот наглец и тут же исправился. — Но ты лучше всех.

***

Тот самый день начался с проливного дождя. Всю неделю шпарило солнце, и вдруг в субботу полило так, что света белого было не видно. До машины я бежала, укрывшись тремя зонтами. Один держала я, другой Полина Сергеевна, а третий — Паша. Чистяков, конечно, плевался, мол не маленькая и сама дойдет, но родительскому слову возражать не посмел. Сам при этом вымок до нитки.

Прическа, визажист, свадебный салон, дел было по горло, не то что у черта, нацепил костюм и жених готов.

В загс я прибыла при параде: в платье с фатой. На ней настояла моя мама, и я послушно нацепила. Когда выходила из машины, дверь неожиданно захлопнулась. Раздался треск ткани: один кусок фаты оказался зажатым в дверях, а другой нелепо болтался на голове.

— Красотка! — заулыбался Чистяков.

— Помоги лучше, — сунула ему голову, предлагая сорвать остатки.

— Сейчас, погоди, — Паша топтался не в силах совладать с невидимками. — Пальцы неуклужие, — буркнул он и случайно наступил на полу платья. Воздух пронзил уже знакомый треск рвущейся ткани, а затем последовал восхищенный возглас. — Ничего себе!

Он прислал мне на телефон фотографию сверкающей в разорванном платье задницы. Пока я ругала его на чем свет стоит, вдруг приклеился со спины.

— Мужики пялятся, — пробурчал, сильнее вжимаясь в меня.

— Паша, что ты делаешь? — первой возмутилась Полина Сергеевна. — Неприлично же. Люди смотрят.

— А так прилично? — развернул меня к родителям.

Мама охнула, отец выдохнул, Полина Сергеевна взвыла, есть ли у кого-нибудь нитка с иголкой? Но нитки не оказалось, поэтому Чистяков весь бракосочетательный процесс прилипал ко мне и усмехался, подлец.

Арсений был очень красив и элегантен. Я смотрела на них с Ангелой — идеальная пара. Мысленно сравнивала нас с ними — с собой и озабоченным идиотом позади. Изорвал платье стоимостью в мою годовую зарплату, и развлекается.

Кораблев с невестой первыми сказали «да». Подошла наша очередь. Я понимала, что все не по-настоящему, но все равно заволновалась.

— Скучно, — прошептал на ухо Чистяков, до этого ответив согласием сотрудникам загса. — Вот если бы предложили секс по десять раз в день.

— Господи, за кого замуж выхожу, — фыркнула я, принимая его поцелуй.

— Поздравляю! — Кораблев вырос рядом так неожиданно, что я вздрогнула. Покосился на Пашу, обнимающемуся с моей задницей и улыбнулся. — Отлично смотритесь, — признался он, восхищенно оглядывая меня.

— Вы тоже! — произнесла я и в тот же мог оказалась в крепких объятих бывшего жениха.

Кораблев поцеловал в щеку и пожал Паше руку. Он с удивлением рассматривал своего бурного друга, который почти лег на меня сзади, никого не стесняясь.

— Прикрываю тылы, — шепнул Паша. — Не вертись, как юла.

После обмена кольцами и потока поздравлений от гостей, а их была тьма тьмущая, я чувствовала себя сосиской, которую давили и обнимали все, кому не лень. Паша не отступал, защищал меня как верный рыцарь. Ну не меня, а то, что сверкало сзади.

Когда гостям подали шампанское в бокалах, мы с ним оба протянули руку и одновременно как-то взяли их, но поскольку все свои движения он производил за моим плечом, шампанское из его фужера оказалось на мне. Я поняла, что еще секунда, и все. Меня разнесет на части.

— Ты специально? — спросила сквозь зубы, платье спереди промокло, облепив грудь.

— Конечно, тороплюсь раздеть тебя, ведь ты отказала сегодня. Забыла? Нельзя мне отказывать, заруби себе это на носу, — поцеловал сзади в шею, а потом выхватил полный бокал из моих рук и выпил его залпом.

Подлец!

Эпилог

Я вышла из душа в халате, потом подумала и решила, к черту халат. Пойду в одних трусиках. Хотя зачем они? Разделась полностью, причесалась и накрасила губы. Красота — страшная сила.

Паша увидев меня, тут же схватил бутылку с молоком и полез кормить Машу. Я медленно кралась в его сторону. Маленькими кошачьими шажками.

— Дети голодные, — сказал он, выставив перед собой Иришку, нашу вторую дочь. — Погоди.

— Я тоже голодная, — вкрадчиво ответила ему. — Очень.

— Ну что ты за мать такая! — проворчал, прячась за колыбельки, в которых мяукали дочки. — Свалила все на меня и лезешь! Совести совсем нет. Работал целый день, дома тоже работаю, кормлю, меняю подгузники, сам себе еду готовлю.

— Я ночью не спала, поэтому, — обиженно сказала я.

— Зачем мы переехали в квартиру? — жаловался он. — Никакой помощи! Я превратился в раба четырех баб!

— В старого ворчливого пня, — поддела его, плюхаясь на диван. — Ладно, корми, подожду.

— Чего? — подозрительно спросил он, усаживаясь в кресло и засовывая бутылку с соской ребенку в рот. — Я устал, спать хочу.

— А я хочу секса, — лениво ответила ему. — Так что вздобрись, папаша.

— Давай вернемся к маме? — предложил он, вздыхая.

— В вашем замке теряюсь, — не согласилась я. — В квартире уютно, и в ней я могу ходить голой и мучить тебя.

— Я скоро сдохну, — пожаловался Паша, возвращая ребенка в кроватку.

— Сдохни на мне, — я не стала его жалеть, взобралась на колени и начала расстегивать пуговицы на рубашке. — В конце концов ты муж, и должен вспоминать иногда про этот…. как его… супружеский долг!