А хочет он сейчас одного: пойти и дать хорошенько в зубы тому, кто этого заслужил. За все.
Когда Тони решительно берется за ручку двери, то она вдруг сама собой поворачивается, и дверь рывком открывается в другую сторону. С воплем «черт!» Тони влетает внутрь, и Баки едва успевает его подхватить.
- Что за дела? – возмущается Тони, размахивая бутылкой. – Ты меня убить надумал?
Баки вглядывается в его лицо, в глазах его мелькает удивление и он спрашивает: - Ты пьян?
- А что мне еще оставалось? – сердито отпихивает его Старк. – Закрой дверь, дует. По твоей милости.
Баки хмурится и закрывает дверь. Тони тем временем падает на диван, забрасывает ноги на столик и прикладывается к бутылке.
- Отлично, зашибись, Джимми, ты просто отлично все придумал – разъебать башку об асфальт. Зрители были бы счастливы, особенно несовершеннолетние.
- Заткнись, тебе-то что? – мрачно отвечает Баки.
- Мне что? – удивленно переспрашивает Тони. – Ну-ка, дай подумать… Может быть, потому, что несу личную ответственность перед правительством за тебя? Потому, что это я уговорил их отпустить преступника в международном розыске сюда, поклявшись, что все будет нормально? Может быть, потому, что я облажался в глазах всех, начиная от Фьюри и заканчивая президентом? Или потому, что мудак ты конченный, я до сих пор не могу понять, кто ты, мать твою, такой, что за тебя Стив пошел на смерть, причем против тех, кого звал друзьями?
Тони понимает, что орал во весь голос только тогда, когда умолкает. Гулкая тишина отдается в ушах.
Баки насуплено смотрит и бросает: - Списал бы на несчастный случай. Они боятся, что сбегу, а не что выйду из строя.
- Прости, Джимми, но на «них» мне фиолетово, - уже тихо отвечает Старк, поднимая бутылку. – В этот момент я думал о себе. Что смерти Стива мне хватит до конца дней моих. Двоих я не потяну.
- Ты, правда, был его другом? – другим, чуть хрипловатым, совершенно живым, полным боли, которая вот-вот прорвется, голосом спрашивает Баки.
- Пытался, - устало отвечает Тони, роняя бутылку на пол. Она со стуком катится в сторону, расплескивая остатки виски. – Но с ним было нелегко. Роджерс был упрямый, как чертова бабушка, и вообще понятия не имел, что есть такая штука, как компромисс.
- Компромиссы были не по его части, - ухмыляется вдруг Баки. – Стив видел мир черно-белым. Никаких полутонов. Ты знал, что он рисовал только графику и не признавал красок? Стиву не нужны были цвета, все эти воздушные рисунки с размытыми линиями. Он делал наброски, дотошно передавая самую суть натурщиков и предметов.
- Я этого не знал, - признается Тони и трет лицо ладонями. – Я всегда знал его, как чудо-парня. Как просто парня – нет. Для отца он был проектом. Он до конца дней вслух матерился, когда вспоминал, как Стив утопил джет в океане вместе с этим клятым кубом. Он этого не мог понять. Я, кстати, тоже.
- Это в нем бесило всех, - кивает Баки. – Даже меня иногда. Стив не умел останавливаться, и делать что-либо наполовину. Максималист, который так и не перерос это. Не успел. Ведь, если вдуматься, ему не было еще и тридцати.
- И тебе тоже, - вдруг пристально смотрит на него Старк.
Баки отрицательно качает головой и произносит: - Мне почти девяносто. А чувствую я себя так, словно все девятьсот. И меня нет.
- Что значит – тебя нет? – непонимающе переспрашивает Старк.
Но Баки уже действительно нет - в комнате.
- Джарвис! – вне себя от злости, орет Тони. – Куда он?
- В спальню, сэр, - отзывается Джарвис.
- В какую? – допытывается Тони.
- В гостевую на вашем этаже, - докладывает Джарвис. – Ложится на постель в одежде. Закрывает глаза.
- Да и ну его к черту, - зевает Тони. – Пусть мне Дубина плед принесет. Я не поднимусь, Джарвис. Я пьян, как последний раз… не помню уж, когда. Завтра мне будет ад. Но зато расслабился.
========== Глава 8 ==========
Тони просыпается от давно позабытого чувства – адского похмелья. Все кости ломит, тело трясет, а привкус во рту заставляет поверить, что зомби реальны.
- Я труп, - стонет Старк, пытаясь сесть на диване. Перед глазами вспыхивают звездочки, голова плывет, к горлу подкатывает тошнота.
Когда перед глазами проясняется, то Тони забывает о похмелье. Тело цепенеет, но уже от страха. Потому что рядом на стуле сидит Баки и смотрит на него своими льдистыми серыми глазами. Бесстрастно и внимательно.
У Тони перед глазами проносится вся его жизнь, и губы уже складываются, чтобы отдать команду: «Костюм!»
Тут Баки берет живой рукой со столика стакан с водой и молча протягивает ему. Тони, бледный, покрытый ледяным потом, несколько секунд вглядывается в лицо Барнса, а потом трясущейся рукой тянется за стаканом.
- Вот уж не думал, что стакан воды мне перед смертью подашь ты, - бормочет Старк и жадно, обливая подбородок, пьет.
- Не страдай, ты нас всех переживешь, - краем рта усмехается Баки. – Но это был мой человеческий долг. Стакана воды с похмелья заслуживает даже враг.
- Я думал, ты забыл, что такое похмелье, - Старк без сил откидывается на спинку дивана и закрывает глаза.
- Да вот вошел сюда, понюхал амбре твое и сразу вспомнил, - отвечает Баки.
Старк открывает слезящиеся глаза и смотрит на него. Баки выглядит гораздо лучше, чем обычно. Лицо посвежевшее, волосы вымыты и даже расчесаны. Одет в свободную футболку и новые джинсы.
- Джимми, ты никак на свидание собрался? – сипит Старк. – Где это ты умудрился прибарахлиться?
Вместе ответа Баки молча показывает ему платиновую кредитку. Собственную кредитку Старка, ту, которой он обычно расплачивается за покупки.
- Что? – резко садится на диване Тони. – Какого черта? Откуда она у тебя?
- Из твоего портмоне, - спокойно отвечает Баки. – Взял вчера вечером, чтобы прогуляться по торговым центрам.
- Ты идиот? – вскакивает с дивана Тони, бледный от злости и страха. – Ты выходил из Башни? Да ты понимаешь, чем это грозило тебе?
- Мне или тебе? – лениво смотрит на него снизу вверх Баки. – Расслабься. Зимний солдат умеет ходить туда, куда нужно, совершенно незаметно для окружающих. Кстати, ты в курсе, что твою Башню пасут как минимум три спецслужбы или еще двое неизвестно кого?
- Про двух неизвестного кого не знал, - морщится Тони, прикладывая руку к сердцу. – Все, я сейчас умру.
Упасть на диван Тони не успевает: его подхватывают сильные руки. Борясь с тошнотой, головокружением и собственной слабостью Тони замирает, прикрыв глаза. С головой нырнув в чужое тепло и запах чистых волос, горьковато-сладковатого пота, металла и стирального порошка. Это завораживает, и Тони боится открыть глаза. Боится, что это все ему мерещится в пьяном бреду.
- Куда тебя? – спрашивает мягкий голос, и Тони нежится в нем, словно в горячей воде.
- В душ, - еле шелестит Старк, медленно обнимая рукой Баки за талию.
Похмельная слабость – отличный предлог для объятий. Ничего такого, уговаривает себя Тони, повисая на Барнсе. В конце концов, человеку плохо, можно же воспользоваться предложенной помощью. Минуты слабости бывают у каждого, даже у Энтони Эдварда Старка. Что там говорить, у самого Говарда они и то бывали.
Тони вспоминает помятое с похмелья лицо отца и ему становится очень грустно.
- Мы так и не попрощались, - почти всхлипывает он.
- С кем? – мышцы Баки напрягаются, но Тони уже ни на что не обращает внимания.
- С Говардом, - говорит он. – И мы были в ссоре. И со Стивом тоже. С ними обоими, и ни один теперь не узнает, как я их обоих любил.
А дальше Тони накрывает по полной, и у него начинается пьяная истерика. От стакана воды Тони развозит на старые дрожжи, он вцепляется в Баки и вываливает ему все свои сокровенные страдания.
Тони матерится и кусает себе руки, взахлеб то ругает Стива, то проклинает отца, а то размазывает по лицу слезы и тошнит сопливыми признаниями в любви. В какой-то момент в голове Старка проясняется, и он понимает, что стоит под душем. Горячие струи стекают по волосам и лицу. Старк опускает глаза вниз и обнаруживает, что одежды на нем нет.