– Нрааааавится, – вместо того, чтобы взять платок, я взяла дракона. Обняла его и уткнулась носом в грудь. И рассмеялась сквозь слёзы – так несмело меня приобнял Конрад и похлопал по спине, как будто пыль выбивал. – Мне всё так нравится, что эмоции зашкаливают. Вы такие у меня заботливые, и это так приятно.
– Юля, – младшенький стал более уверенно поглаживать меня по спине. И сердце его усмиряло панический стук. Перепугала бедного драконяшу. – Привыкай, ты же наш Ключик.
А я прикусила губу. Потому что привыкнуть как раз могло оказаться слишком легко. Вот только потом отвыкать будет больно.
– Спасибо, Конрад, – я вытерла ладошкой слёзы, заглянула во всё ещё обеспокоенные зелёные глаза и постаралась улыбнуться. – А ты привыкай успокаивать плачущих дам. Если поддержать девушку в нужный момент, это не только благородно. Проблема может быть мизерной, зато тебе потом может что-нибудь перепасть, – я подмигнула.
– Да-а-а? – заинтересовался Драконович, и рука его немедленно соскользнула с моей спины пониже.
– Конрад! – я вывернулась из его рук, но он, похоже, и не стремился удержать, а тоже подначивал.
– В целом, Юля, если тебе что-то понадобится, ты только скажи. А теперь – давай делом займемся, – младшенький явно стремился побыстрей переключить меня, чтобы не получить новый поток слёз. А я и не возражала. Что-то я слишком эмоциональной становлюсь рядом с драконами.
Сам Конрад прошёл к столу, за которым, я помню, обычно сидел Нокард.
– Порт документов только у руководителя, – пояснил Драконович. – Но, благодаря родственным связям, могу пользоваться и я. Так что отсутствие отца нас не затормозит.
Он начиркал нечто похожее на пентаграмму на листке и положил его на ладонь. Щёлкнул, что-то пробормотал (возможно, нецензурное), над рисунком спиралью зажегся розовый огонёк, и Конрад сунул в него вторую ладонь запястьем вниз. Под ненавистным мне розовым светом на руке проступили контуры переливающейся татуировки. Или чего-то на неё похожего. Записка растворилась, и дракон убрал руку. Ещё мгновенье тату была видна, а потом исчезла. Магия, чтоб её.
Младшенький подобрал с пола папку, брошенную в панике от моих слёз, и положил на мой стол:
– Ознакомься пока. Тут выжимка.
Шлёп.
На стол Нокарда упал толстый фолиант. Потом ещё один, и ещё. Конрад присвистнул.
– То-то дед столько времени на подготовку дал. Кстати, завтра, Юля, надо будет на примерку – гардероб местный подберут. Мы, конечно, с отводом пойдём в первый момент, но не стоит слишком выделяться. Тогда же и легенду подготовят. В мирах этого уровня обычно всё просто – странствующие менестрели, купцы, или в поисках лучшей жизни.
Менестрели? Это певцы, что ли? Это, надеюсь, мне петь не придётся? А то мелочь, если помидорами закидают, могут и пожелать очистить их мир от скверны путём сожжения.
Ладно, пусть поют драконы, я могу с шапочкой по зрителям походить.
____________________________________________
А тут приглашение в Всегда ваша, суккуба Стешенька
...Начинавшийся как далекий вой сирены крик перешёл на такой визг, что перепуганный кото-мужик упал с кровати, зажимая уши и обрастая шерстью.
Оборотень! Сейчас он её сожрёт! И останутся от неё рожки да ножки. И хвост! Ужас какой.
Поднимающийся на лапы огромный снежный барс мотал головой от этого её истеричного и не прекращающегося «аааа!». Как будто ей и воздуха не надо было, чтобы так орать.
В дезориентированного котяру полетели сначала подушки. Потом одеяло. Покрывало. Какая-то палка в форме чл… ладно, будем считать она этого не поняла. Горшочек с маслами. Ещё с чем-то жидким и вязким.
А визгу даже сбившееся дыхания не мешало. Можно было бы гордиться собой. Если бы не захватывающее сознание паника.
Шипящий кот метался по огромной спальне, уворачиваясь от метательных снарядов. С грохотом хлопнула дверь, увеличивая количество мужчин в помещении. И в первую очередь Стеф заметила глаза. Зелёные, фасетчатые, занимавшие большую часть лица.
Она не могла орать громче? Да вы что? Сейчас у неё открылось второе дыхание. Или дополнительные связки?..
Руки вновь прибывшего стремительно покрывались жестким даже на вид хитином, а между пальцев замелькала фиолетовая шаровая молния.
Сейчас как её ошарашат!
Неожиданно в комнате стало еще более многолюдно. То есть многомужественно.
Откуда вывалился этот весь какой-то острый и резкий как лезвие катаны брюнет, Стеф вообще не поняла. Он просто возник посреди комнаты. И так остро глянул на Стефанию, что та поперхнулась. Но докричала свое «аааа» до логического завершения. То есть окончания ёмкости её новых, шикарных легких.