На ходу закрепила косу повыше на затылок, толкая плечом дверь ванны. Надо торопиться, мужчина ждёт еды.
– Сейчас будем… гхым, завтракать…, – последнее я протянула уже не уверенно, а удивлённо.
Оказывается, мужчина ничего не ждал. Пожалуй, кроме меня. На стол уже было накрыто, а серенький стоял, облокотившись на стену неподалеку. Как-то я отвыкла, что кто-то кроме меня может подойти к плите. Даже когда наша жизнь с Васькой мало стала напоминать совместную, готовила всё равно я. В лучшем случае, он мог достать из холодильника и разогреть, и то не всегда догадывался. Я только знала, что вечером он ел в кафе, если в раковине не высилась, подпирая кран, посуда.
– Эээ, ну давай хоть чай заварю. Ты какой предпочитаешь?
Серенький отсалютировал мне кружкой в руках. То есть, и с этим справился. Ну как-то вообще без работы меня оставил.
– Садись давай, – вздохнула я.
Не получилось отблагодарить завтраком. Нехорошо.
Серый продолжил стоять у стены. Я свела брови. Сама не заметила, как руки упёрлись в бока. Это он мне одной, что ли, столько еды разогрел? Это что за намёки?!
Обвал под моим взглядом сварливой жены отлепился от стены и аккуратно присел на стул. Можно даже сказать, не присел, а завис над ним в воздухе.
– Издеваешься? – возмутилась я и в три шага (да, кухонька небольшая) оказалась у диванчика. – Помогай переставить, – прокряхтела я, дёргая за подлокотник.
Серенький встал, оттеснил меня плечом, а потом легко поднял диван и переставил к столу. Ну да, кому я тут помогать вздумала.
– Тебе если что-то надо, ты делай. Я тут такой же гость, как и ты, – пояснила я Обвалу, усаживаясь наконец за стол. Диванчик, пусть и со скрипом, но выдержал тролля. Волшебная мебель. Серенький как-то странно смотрел на меня, но голод сейчас был сильнее интереса к окружающим. Только когда проглотила первый тост с маслом и джемом и намазывала второй, вспомнила:
– А тебя на службе не потеряют? Проблем не будет из-за меня? Ты если что, говори, я какие нужно бумажки подпишу, что ты не в самоволку бегал, а по делу тут… ну, например, всю ночь сон мой охранял или перестановку делал, – я усмехнулась и откусила тост. М-м-м, всё-таки божественный тут джем. Не знаю, из чего его делают, но сильно напоминает клубнику с лимоном. Облизнувшись, добавила: – И благодарность тоже тебе надо выписать. За внеурочную службу.
Обвал сидел напротив и не ел, рассматривая меня, как диковинного зверька, который непонятно как себя поведёт в следующий момент. То ли чихнёт, то ли руку откусит.
– Ну теперь-то что не так? Джем на носу? – я потёрла лицо. Вроде чисто.
Рассмеялся. Впервые слышала, чтобы Обвал смеялся. И с трудом удержалась, чтобы не прикрыть голову руками. Или не начать щемиться в дверную арку, как при землетрясении. Реально, звук был, как будто пласты земли сдвигаются и стукаются между собой. Глобальный такой смех, сейсмический. Обвал протянул руку через стол и вытер с моей щеки джем. А, то есть пока я вытиралась, исхитрилась наоборот, испачкаться. Вот только ощущение у меня, что рассмешило его не это. Хотя… мало ли какое чувство юмора у троллей?
Обвал слизнул с пальца каплю джема и дальше ел молча, как-то лукаво на меня посматривая.
Вообще, у меня было ощущение чаепития в кукольном домике. Это когда большого и взрослого папу располагают за детским столиком и заставляют пить выдуманный чай. Вот Обвал смотрелся за моим столом так же. Сиденье явно неудобное, колени упираются в столешницу, пирожки из песка и того, что попало под руку, не то чтобы вызывают аппетит. Куклы с пугающе одинаковыми лицами, но разными именами, и чашечки, с трудом помещающиеся в пальцах. Но всё это не важно, потому что суть не в комфорте, а в том, кто рядом.
– Знаешь, чувствую себя как-то неудобно, – я уже навернула тарелку каши, а ощущение не покидало меня, меняя вкус еды. Это маленькой девочкой я могла себе позволить такие (и не только такие, чего только стоит один папский макияж) издевательства. – Мне кажется, я заставляю делать тебя то, что не хочешь. Ты извини, если что не так. Мне ещё трудно ориентироваться, что тут, да как, но я постараюсь научиться.