– Это я.
– А чего у тебя голос такой странный?
– Перебрала вчера вечером, – не стала лицемерить я.
– Что ты вчера сделала? – не поверил дядюшка.
Права Виктория Токарева! Когда человек начинает говорить чистую правду, ему почему-то перестают верить![2]
– Неважно, – отмела я. – Что вы хотите?
Дядюшка немного помолчал.
– Ты одна? – спросил он многозначительно.
– Одна, одна…
Он еще немного подышал мне в ухо.
– Слушайте, или говорите, или до свидания! – разозлилась я. – У меня голова болит!
Дядя поспешил вступить в диалог.
– Ты передала то, что я просил?
– Передала.
– Что она сказала?
– Что подумает.
– И все?
– И все.
Мы еще немного помолчали.
– Лера!
– А?
– Скажи ей, что мне нужен миллион.
– В рублях?
– Дура! – вспылил дядя. – В долларах, разумеется!
Я нервно хмыкнула.
– А чего так скромно? Просите два, она даст!
По всей видимости, дядя не читал «Мастера и Маргариту». Потому что купился на шутку и задумчиво спросил:
– Думаешь?..
Оптимист!
– Ничего я не думаю, – ответила я с досадой. – У меня голова болит. Короче, я передаю, что вам нужен миллион. Деньги закончились. Правильно?
– Ты давай не умничай! – приказал дядя жестко. – Это, между прочим, и тебя касается!
Я хрипло расхохоталась.
– Меня?! Да с какого боку меня это может касаться! Я такие деньги только в кино видела! И то подозреваю, что это была «кукла»!
– Лена ответит, что денег у нее нет, – продолжал дядя, не слушая меня. – А ты скажи, что я готов ждать под гарантию твоей подписи.
Я разом перестала ржать.
– Как это?
– Очень просто! – втолковывал дядя. – Подпишешь доверенность, пометишь ее двадцатым декабря, к примеру… И передашь мне!
– А как вы ее заберете? – спросила я с интересом. – Сами приедете?
Дядя фыркнул.
– Я сказал, хватит шутить! Найду, как забрать! В общем, ты поняла.
– Нет, – сказала я. Взяла из вазы, стоявшей на столе, большое желтое яблоко и откусила сочный край. – Не поняла. Не худо бы и меня спросить. Может, я не желаю давать вам миллион? Может, вы мне не нравитесь?
– Дура! – зашипел дядя. – Это же гарантия твоей безопасности!
– Вот как! – удивилась я. – А можно поподробней?
Дядюшка мученически вздохнул.
– До тех пор, пока я не получу деньги, ты будешь жива и здорова! Лена тебя и пальцем не сможет тронуть!
– Почему? – поинтересовалась я и откусила второй кусок. Яблоко пахло дыней. Во рту изрядно посвежело.
– Потому что доверенность будет признана недействительной! И я сразу пойду в милицию!
– Прямо сразу? – уточнила я. – Даже не пообедаете на прощанье?
Дядя минуту помолчал. Потом спросил озабоченным тоном:
– Что с тобой?
– Говорю же, я вчера напилась.
– Я думал ты шутишь.
– Я абсолютно серьезна.
Дядя тяжело вздохнул.
– Ты хоть что-то поняла, из того, что я сказал?
– Поняла, – ответила я. – Вам обоим на меня насрать. Вы хотите получить деньги, а что будет потом – неважно. Это я прекрасно поняла.
– Лера… – начал дядя, но я разъединила связь.
Не могу сказать, что сегодня я узнала что-то новое. Моя судьба дядюшку нисколько не интересует. Его интересует собственная шкура и деньги. Бросить его, что ли, к чертовой матери?
Нет. Он, конечно, сволочь, но я все равно не хочу, чтобы кто-нибудь погиб из-за этих проклятых денег.
Поэтому я собралась, оделась и пошла к тетушке. Стукнула в дверь ее комнаты, дождалась ответа и вошла.
Тетушка сидела за столом и просматривала какие-то открытки.
– Ты вовремя, – сказала она вместо приветствия. – Из типографии принесли пригласительные билеты.
– Какие пригласительные билеты?
Тетушка приподняла брови.
– На твой день рождения, разумеется!
– А-а-а, – протянула я без всякого энтузиазма. Подошла к столу, перебрала длинные открытки с изображенной на них икебаной.
– Нравится? – спросила тетка.
– Как мило, что ты спрашиваешь, – сказала я. – Нравится. Кстати, закажи уж разом пригласительные билеты на мои похороны. Хотелось бы взглянуть заранее. Вдруг мне не понравится?
Тетушка отобрала у меня пригласительные и отложила их на край стола.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хреново, – ответила я.
– Не советую больше так напиваться.
– Да что ты! – умилилась я. – О здоровье моем беспокоишься?
Тетка промолчала.
– Значит, так, – начала я сухо. – Напиваться я буду, когда и где сочту нужным. Понятно?
Тетка пожала плечами.
– Да ради бога! Что тебе нужно? Зачем пришла?
– Звонил твой муж, – сказала я невинно.
Теткино лицо омрачилось.
– Когда?
– Только что.
– Что сказал?
– У него деньги кончились, – ответила я. – Просил выслать миллион.
Тетка поперхнулась. Я посмотрела на ее растерянное лицо и засмеялась.
– Шутишь, – сообразила тетка.
– А что мне еще остается? – философски вопросила я. – Но вообще-то ты не угадала. Ему действительно нужен миллион. В долларах.
– Может, он согласится на евро? – не удержалась тетка.
– Спрошу, – ответила я.
– Оставь эти идиотские шутки! – раздраженно приказала тетка.
– Это ты пошутила, а не я!
– Ладно!
Тетка поднялась со стула и прошлась по комнате, пытаясь успокоиться.
– Ладно! – повторила она с ожесточением. – Проехали. Он прекрасно знает, что таких денег у меня нет.
– Зато у меня есть, – сказала я. И предложила:
– Хочешь займу?
Тетка сощурила и без того глубоко запавшие злые глаза.
– Я не шучу, – продолжала я. – Дядюшка готов поверить доверенности с моей подписью. Предположим, я подписываю ее сейчас и датирую пятым мая. Сечешь?
Тетка, не отвечая, сверлила меня взглядом.
– Если со мной до этого числа произойдет несчастный случай, то дядя не сможет получить деньги. Но возникнет законный вопрос: каким образом я подписала доверенность пятого мая, если третьего января попала в автокатастрофу? Вы следите за моей мыслью, Ватсон?
Тетка снова промолчала.
– Тогда дядю берут за жабры, и он во всем признается. А значит, вас ждет трогательное семейное свидание в казенном доме.
– Интересно, почему ты такая веселая? – спросила вдруг тетка.
– Да надоело бояться! – ответила я откровенно. – Так вы меня достали с вашими интригами! Вот и смеюсь, пока время есть.
– Ну-ну, – поощрила тетка. – Смейся, смейся.
Повернулась ко мне спиной, уселась за стол и сказала, не оборачиваясь.
– Передай ему, что этот вопрос я буду обсуждать после твоего дня рождения.
– А если он не согласится?
– Это его проблемы, – ответила тетка равнодушно. – Не согласится – значит пускай идет в милицию. Но ничего заранее он не получит. Так ему и передай.
– Передам, – ответила я.
Подождала еще немного. Тетка повернула голову и недовольно скривилась:
– Что еще?
– Я ощущаю себя дядиной родственницей, – сказала я.
Тетка брезгливо опустила уголки губ.
– Это в каком же смысле?
– В материальном, – ответила я. – Ты будешь очень смеяться, но мне тоже нужны деньги.
Тетка удивилась.
– Деньги?
– Деньги! – повторила я. – Почему ты так поражаешься? Я посещаю довольно дорогие заведения!
– Но я положила на твою карточку еще две тысячи! Ты не могла их так быстро потратить!
– А кто украл другую кредитку? – спросила я в лоб.
Тетушка открыла рот, но промолчала.
– Между прочим, там были мои пять тысяч, – продолжала я. – Я понимаю, что вторую половину этих денег мне никогда не получить, но хотя бы пять тысяч я могу потратить в свое удовольствие?
Тетка молчала. Ее глаза блуждали по комнате, не останавливаясь ни на одном предмете.
– Или ты решила на мне сэкономить? – продолжала я. – Тебе не стыдно? Украла пять тысяч, можно сказать, с трупа! Это называется мародерство!
– Сколько тебе нужно? – спросила тетка устало.
Я поморщилась.
– Ой, умоляю, смени тон! Я у тебя ничего не прошу! Верни мое, больше ничего не нужно!
2
Подобную ситуацию Виктория Токарева описала в рассказе «День без вранья». (примеч. автора)