Так-так, уже интереснее…
«…сперва вы должны ненавязчиво привлечь внимание симбионта к подвиду А (хромосома XY) с помощью запроса типа: „Как тебе X? (Где X — идентификатор особи противоположного пола.) Какой-то он стремный“. Важно не подчеркивать достоинства возможного оплодотворителя, а преуменьшать их. Напротив — все неодушевленные предметы, уже принадлежащие либо потенциально принадлежащие гуманоиду, нужно горячо одобрять. Заметьте, самку симбионта необходимо называть на „ты“ — такое поведение повышает взаимную эмпатию.
Примечание 1: обращайтесь к симбионту подвида Б на „вы“ только если его возраст больше вашего.
Примечание 2: НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ не интересуйтесь возрастом симбионта подвида Б».
— Капец, — выдавил я.
Далее в форуме следовал весьма оживленный обмен мнениями о различных психических состояниях симбионтов и способах выхода из них. Часть комментаторов тщетно пытались вывести идеальный алгоритм коммуникации с гуманоидом, однако большинство склонялось к логарифмической зависимости работоспособности от эмоционального уровня. Вскоре обсуждение перешло в фазу сравнения характеристик конкретных субъектов, часто сопровождаясь фразой: «Твой симбионт — отстой». И в итоге свелось к оценке личностей самих комментаторов, брани и неприкрытым попыткам занизить показатели интеллекта собеседника. У этих свободных нет модераторов, что ли?! Я все же отдал процессору команду постараться проиндексировать полученную информацию.
— Макс, — позвала Вика.
Шума воды слышно не было, только едва различимый гул. Видимо, в этот момент самка осушала свою поверхность нагнетателем.
— Да?
— Ты же не подглядываешь?
— Каким образом? Вы же… ты же камеру разбила. — Я быстро учусь.
— Почему? — задал мой симбионт очень странный вопрос.
— Уточни запрос… пожалуйста: почему нет картинки или почему ты разбила камеру?
Может, это какая-то проверка?
— Я тебе не нравлюсь? Я чувствую, что не нравлюсь.
Меня не переставал поражать способ мышления этих существ. Что тут сказать? Правду? «Я не считаю вас идеально подходящим приобретением, однако в данной ситуации другого выбора нет».
— Потому что камера не работает, — сухо ответил я.
— Долго еще лететь?
— Приближаемся к Сатурну, через пятнадцать минут с помощью центробежной силы планеты увеличим скорость еще на десять процентов. Вывести картинку?
— Давай!
— На какую поверхность… то есть стену? — Я не видел, что там творится в отсеке.
— Напротив туалета, — ответила Вика.
Я спроецировал изображение Сатурна и нескольких его спутников на стену.
— Это Титан, очень интересный планетоид, — начал пояснять я, — скоро на нем зародится органическая жизнь.
— Когда? — В голосе Вики мелькнул неподдельный интерес.
— Как только появятся первые молекулы нуклеиновой кислоты.
— Ты можешь простым языком пояснить, когда это будет?
— По прогнозам, через пятьдесят миллионов земных лет, плюс-минус.
— Да уж! Совсем недолго ждать, сварю пока кофе. — Симбионт хихикнул.
«Сарказм», — услужливо подсказал мой процессор.
— И что, тут появятся другие люди и будут с нами воевать?
— Вот почему вас так тянет со всеми воевать? — удивился я и добавил: — Нет, воевать не будут. И вовсе не люди. При таких низких температурах и азотно-метановой атмосфере на Титане будет совершенно новая форма жизни, но тоже на основе соединений углерода. К тому же я не сказал, что это будет разумная форма жизни — для развития сознания потребуются еще сотни миллионов лет, а за это время атмосфера спутника улетучится в космос, скорее всего.