— Хорошо, значит, нам эти инопланетяне не угрожают, — заключила Вика.
— Существует небольшая вероятность, что некий аналог ваших растений сможет сбалансировать пропорции газов над поверхностью, — я старался пояснять как можно доступнее, но сам чувствовал, что выходит не очень, — если планетоид сохранит массу за счет захвата вещества из колец Сатурна.
Похоже, самка не оценила моих стараний быть отзывчивым.
— Где у тебя сменная одежда? — переключилась она.
— Синяя кнопка на панели открывает заслонку в отсек для формы.
— Ага!
Я услышал шорох отодвигаемой перемычки.
— Но тут только оранжевые спецовки, есть другое что-то?
— Это стандартный корабельный комбинезон. Других конфигураций нет.
— Это роба, — разочарованно выдохнуло существо. — Ну ладно.
Через несколько минут симбионт в оранжевой робе сидел на кровати в рубке и с отстраненным видом шлифовал края манипуляторов («ногти») с помощью «пилочка», хранившейся в той самой «сумочка». Во время этого процесса я неоднократно предлагал Виктории подвида Б протестировать мой кормопровод или камеру для стазиса. В общем, «проявлял заботу» в соответствии с рекомендациями форума. Однако она всякий раз отказывалась, что, впрочем, никак не сказывалось на ее настроении.
— Долго еще лететь? — в очередной раз уточнил гуманоид, перейдя к нанесению защитного слоя красного цвета «лак» на ногти.
Зачем дополнительно герметизировать именно самую твердую часть манипуляторов, я не понимал.
— Пересечем пояс Койпера и достигнем внутренней границы облака Оорта. Оттуда можем совершить прыжок к Сириусу. Через шесть часов с нашей скоростью, — терпеливо ответил я.
— А какая у нас скорость? — сосредоточенно нанося лак, спросила Вика.
— Сто сорок семь тысяч километров в секунду — чуть меньше половины скорости света.
— Ух ты! — Она оторвалась от своего занятия. — А я и не почувствовала!
— Конечно — работает реверсный коллайдер. Иначе бы и я, и вы… ты… уже распались бы на пучок субатомных частиц.
— А это что за штуковина?
— У вас на Земле, кажется, есть прототип, адронный коллайдер, слыхала?
— Да.
— Он разгоняет протоны до скоростей, близких к скорости света, чтобы при столкновении раздробить их на субатомные частицы. Но мы и так уже летим с огромной скоростью, фактически этот корабль и все, что на борту, включая твое тело, и есть разогнанный набор частиц. Реверсный коллайдер выполняет обратную задачу — скопировав матрицу расположения атомов в пространстве, он в каждый бесконечно малый интервал времени заставляет субатомные частицы собираться в атомы.
— Не понимаю, как он работает?
— Этого я не могу тебе пояснить.
— Не зна-а-аешь, — улыбнулась самка.
— Знаю. Запрещено раскрывать принципы любых технологий расам, находящимся на этапах эволюции ниже четвертого.
— Макс, а мне расскажешь? Я никому не скажу, че-э-эст-но, — вкрадчиво пообещал симбионт.
— Землянам доступ запрещен, — отрезал я.
— А кому можно рассказывать?
— Доступ к любым знаниям открыт всем гражданам Федерации, — процитировал я второй пункт Универсальной Конвенции.
Вика оторвалась от покраски ногтей теперь уже на биподах. Свесила ноги с ложа, распрямила позвоночник и пафосно заявила:
— Хочу стать гражданином Федерации!
— Невозможно — сперва вы должны достичь четвертого этапа развития цивилизации.
— Это как?
— Прекратить убивать себе подобных и создать единое земное правительство. Только при этих условиях возможно принятие в состав Федерации.
— У-у-у, — протянул симбионт, — я с этим не справлюсь. А можно для меня сделать исключение?
— Исключения бывают. Если Совет консенсусом примет решение, что отдельное сознание превзошло уровень развития других особей своего вида и заслуживает особой чести считаться гражданином Федерации. То есть «за» должны проголосовать все…
— Я знаю, что такое консенсус, — неожиданно оборвала меня Вика.
— …три тысячи шестьсот сорок два делегата, — закончил я.
Мой симбионт ничего не ответил. Виктория подвида Б подобрала ноги и демонстративно продолжила нанесение защитной пленки на ногти. Я предполагал, что этим не ограничится. Так и случилось — через четыре минуты она вновь обратилась ко мне:
— Признайся, ты просто не знаешь, как устроен этот реверсный чего-то там?
— Знаю.
— Не знаешь, — зевнула она.