— Иди сюда… Вы мои с-самые лучшие, невероятные…
Безумие, сладкое, шальное! Ирнанн сначала не хотел меня делить, но когда я поймала его в плен своих губ, когда мой язык заскользил по его большому естеству, охотник перестал шипеть от ревности. Теперь нами владела только страсть! Наги кусали меня каждый раз, как видели моё удовлетворение. Я прижимала их к себе, сама хотела быть едва ли не частью их, мой Ирнанн уже сверкал чёрными глазами. То, что владело им, тоже с удовольствием пользовалось всеобщей свалкой и любовью. Мои эмиссы вбивались в меня, яростно, сильно. Они упрашивали меня смотреть им в глаза, им так хотелось видеть всё, что твориться у меня в душе. Я до конца пыталась дать им такую возможность, но блаженство и эйфория накрывали с головой, заставляя выгнуться и кричать во всё горло.
Мы едва уместились в ванной, но все мои мужья непременно хотели вымыть меня и быть вымыты мной. Я гладила широкие спины, гладкие и красивые торсы, натыкалась на вздыбленные гордо члены, ласкала их. Меня повернули сначала передом. Потом задом, вымыли так старательно, что я была на грани сумасшествия. Шальные взгляды, соблазнительные усмешки, и мы снова занялись любовью! Новое ощущение захватило меня: Ирнанн был спереди, а Сшан сзади. Оба наперегонки доводили меня до крика, до царапания спин и вырванных волос. Они уже кружились вокруг нас невесомым пуховым облаком. В комнате пахло любовью и… кровью! Когда мой райши в последний раз вошёл в меня, у него тоже выросли клыки! И не слабые такие… Как он рычал! Как сладко припал к моей шее! Я испытала самый долгий, самый безумный оргазм в жизни, когда мой самый неистовый муж укусил меня! Потом подумаю, откуда они у сайна, потом, когда в теле пройдёт дрожь, когда осипшее от криков горло снова сможет вытолкнуть из себя хоть слово.
— Наэйни… — пропел мой Тёмный любовник и облизался, вызвав во мне сладкую истому. Неужели? Нет, он ведь такой… самец и явный лидер! Однако он удивил меня!
— Выйдите все! — повелительно сказал бог Смерти в лице охотника. Наги сначала агрессивно нагнули головы, но, увидев мои умоляющие глаза, сдались и оставили нас наедине.
— Ты з-снаешь свою задачу! — прошипел Рашш уже от двери, — Наэйни не должна з-снать о тебе всё!
Вокруг меня одни тайны и интриги, а я ни сном, ни духом! Сложила руки на груди, показывая, что без объяснений даже не двинусь.
— Наэйни-и, — протянул тёмный любовник, — Никого я не звал так. Никто не знал меня таким, малышка!
— И? Что это слово означает? И вообще, где Ирнанн?
— Это значит, — он поцеловал мою ступню, лизнул ногу под коленкой, перекинул её через себя, — Это значит: единственная! Единственная женщина для Бога. Созданная для него, — его язык вытворял такое, что я судорожно вцепилась в простынь и закусила губы, чтобы не сдаться сразу, — Дарёная, посланная самими Создателями…
— А-ах!! Да!! — боже, какой же он! Невероятный, горячий, умелый! И не отступил, пока я не вскрикнула, и вцепившись в его руки, не выгнулась в сладкой судороге. Тогда он поднялся вверх, ласково очертил языком грудь вокруг сосков, вообще, с нею он провозился довольно долго. Я прижимала к себе его голову, зарывалась в шёлк волос, шептала на ухо такие вещи, которых никогда и никому не сказала бы в своей прежней жизни. Сейчас, здесь, с этим незнакомцем, я была новой, страстной и бесстыдной женщиной. Любовница, не мать, не домохозяйка! Я говорила, как люблю его большой и сладкий орган, как безумно нравиться его грубость и страсть.
— Так? Скажи мне!! Ещё? — тёмный бог накрыл меня собою, мы слились в сладкой истоме, я ощущала его тело каждой клеточкой, все его движения вызывали такой восторг, такую бурю! Плотно и сильно обхватила я его ногами, а руки оплели его шею, я стонала ему прямо в ухо. Иногда, через несколько стонов и криков я говорила всё, что он во мне вызывает. Похоже, он ждал этого, каждое моё признание делало его всё неистовее, он охватил мои бёдра и сильно и жёстко вбивался в меня. Я выгнулась и сняла с деревянной спинки кровати стружку ногтями. Тьма, снова тьма, ласковая и плотная, вошла в меня с его семенем. Я судорожно вздохнула и обмякла в его руках.
— Моя! Ты моя… — прошептали его губы мне на ухо, и он исчез с последней лаской, последним поцелуем. Растерянный и сбитый с толку Ирнанн смотрел на меня своими золотисто — жёлтыми глазами.
— Прости, Ирри! Ты теперь бог Смерти, твоя тёмная сторона тоже любит меня! — я сладко зажмурилась, вспоминая властную страсть бога.
— Пусть. Тебе хорошо, значит, и мне тоже!
— Ты не помнишь ничего?
— Кое-что… — о-о, а-ах! Я жестом показала охотнику, что мы оба должны получить удовольствие. Едва мой язык лизнул его плоть, он понял, чего я хочу. К финалу пришли оба, я насладилась последним прикосновением к себе, к нему.