- Итак, - наконец нарушает она это безмолвие и легко падает в кресло, взметнув юбкой воздух. Красивый и глубокий голос. – Чего ты хочешь? Как тебя там?
- Теа, - я сажусь в другое кресло, что достаточно далеко от нее, и я этому рада. От нее веет недоверием и опасностью. Из-за этого я не могу собраться. Быть хамкой и показать ей, что не на ту напала так со мной разговаривать? Но мне нужна ее помощь, а такой тон любого оттолкнет. Лебезить? Унизительно. Впрочем, строить из себя королеву не получится при всем желании. Я сижу в по-королевски богатой гостиной, с картинами во всю стену, лепниной, камином, в котором может жить целая китайская семья, все вокруг настолько дорого-богато, что я в своих джинсах, стареньком пальто и шарфиком из секонд-хенда выгляжу словно чужеродный элемент.
- Мне нужна помощь с моим даром.
Я хотела ещё что-то добавить, но не стала. Картина справа от меня над камином привлекла мое внимание. Семейный портрет в полный рост. Бабушка, мужчина рядом с ней - видимо ее муж и двое сыновей. Сразу видно, кто есть кто. Милый стеснительный мальчишка - это, наверное, Элис, а рядом с шикарной ухмылкой – Эрик. Рядом с ними на полу доберман.
- А твоя мама? Элизабет, верно? Где она?
Судя по тону, мою маму она уважала ровно настолько же, насколько и то кресло под ней. Никак.
- Мама? – Я вернула взгляд бабушке. Кстати, я так и не спросила, как ее зовут. И все же от этого «бабушка» мне не по себе. – Она умерла семь лет назад.
Пауза.
- Мне жаль, - ну хоть что-то, хотя и не верю, что это хоть на толику искренне. - Почему ты пришла только сейчас? Дар явно проявился намного раньше, - она посмотрела куда-то поверх моей головы, вызывая у меня толпу мурашек вдоль позвоночника. – А сейчас он почти весь темный уже. Я даже не уверена, что теперь он именно такой же, как у моей семьи.
Очень четко разделено: моя семья и твоя семья. И эту грань мне не дадут пересечь.
- Я не знала о даре и моя мама тоже. Я пыталась его… запереть.
- Это называется убить. – Женщина сложила руки перед собой, уперевшись локтями в резные деревянные подлокотники и совместив кончики пальцев. - Ты пыталась от него избавиться.
- Верно, - не стала я прекословить. – И он стал таким… потому что я чуть не стала жуткой. И теперь мне нужно разобраться, как это работает, потому что... это плохо кончалось пока для меня. И сейчас, и… когда я была маленькой.
На секунду мне показалось, что ее взгляд смягчился. На секунду лишь.
- Видимо он проявился слишком рано, и тебе некому было помочь. Лиз не нужно было увозить тебя далеко. Так ты бы всегда была рядом, и я могла научить тебя.
- У меня сложилось впечатление, что я вам не особо нужна.
Дерзость. Бабушка навела на меня строгий взгляд, который, по-видимому, должен был вызывать у меня приступы паники и послушания, но… что-то пошло не так. Я выдержала его. Она вздохнула.
- Дитя мое, вне зависимости от того, как чудят наши дети и какие это несет… последствия. Мне нужны все дети. Тем более, если у них может проявиться мой дар. Он может быть опасен. Не важно сколько тебе - пять, девять или двадцать пять. Да, я была не рада, что так сложилось. Они оба были не готовы к родительству, а твоя мама…
Я нахмурилась и облокотилась сильнее на кресло. Мама – это святое.
- Мама сделала все, что было в ее силах.
- Я нисколько не умаляю ее заслуг, если ты об этом. Но она защищала как коршун тебя. Ни давала ни видеться с тобой, ни нянчить, а потом просто однажды уехала, не оставив обратного адреса. Мы искали ее, но все безрезультатно. Как ты вообще нас нашла?
- Я вас не искала... – Звучало это не очень, но я через силу и её сузившийся взгляд продолжила. – Я до сегодняшнего утра даже не подозревала, что у нас есть родственники вообще. Эрик умер, а я думала, что это наш отец. Об Элисе я узнала случайно, а от него о вас и о том, что наши дары схожи.
- Нас?
- У меня есть сестра. Ей тринадцать.
- У нее такой же дар, как у тебя?
- Слава богу нет, - я сглотнула. Мне стало дурно только при мысли, что Эва могла попасть в тот же кошмар, что и я. – Виденье и защитные пузыри.
- Не пузыри, а поля… - Бабушка на секунду замерла, ее взгляд расфокусировался, словно она задумалась о чем-то, а потом снова обратила потрясенный взгляд на меня. – Элис?