- Да.
Она тяжко вздохнула и поднялась с кресла тем же красивым грациозным движением, заставившим почувствовать себя старой и больной коровой. Сколько ей там? Минимум шестьдесят? Я в свои двадцать кряхтя с дивана подымаюсь, а не так словно меня пружина выбросила. Я проследила, как бабушка прошла к каминной полке. Ее движения рук были словно в танце, мягкими, плавными и очень завораживающими. Из вазы, большой и пузатой, она вытащила темную металлическую флягу и открутила крышку. Глоток был очень долгим и наверное, очень алкогольным, а потом она снова посмотрела на меня. Она думала, и я ей не мешала.
- Ты закрылась, потому что кто-то?..
Она не договорила, но я поняла, о чем она.
- Нет, я успела убежать.
- Сколько тебе было?
- Одиннадцать.
На ее лицо проступило что-то такое… будто страдание.
- Я все время опекала Эрика, боялась, что он навлечет на себя беду этим. Но он мальчик, ему было немного проще, а ты… мне жаль, что тебе все это пришлось пройти в одного. Ещё и не зная ничего об этом.
- Мне не хватало… - я запнулась. – Семьи.
Однако бабушка проигнорировала это.
- Ты воспитываешь сестру одна?
- Да.
- И где она сейчас?
- В надёжном месте, чтобы я не могла ей навредить, пока я… - я развела руками. – Пытаюсь разобраться во всем этом.
- Я помогу тебе, но с одним условием, – фляга была опущена в вазу, а бабушка, облокотившись на камин, перевела на меня задумчивый взгляд.
- И каким же?
- Я хочу познакомиться поближе с твоей сестрой. Она ведь моя внучка. - Добрый милый взгляд и почти материнская улыбка. Я опустила глаза. Меня это больно задело. Отчего? Потому что именно с ней она хотела познакомиться поближе? – Я хочу, чтобы на Рождество она приехала к нам. Роджер будет рад ее видеть.
- Роджер? – переспросила я, все также разглядывая свои руки.
- Мой муж, сейчас он на охоте со своими ребятами, но скоро вернется.
- Хорошо, я не против… она будет рада… наверное…
- Если тебе тяжело, я могу забрать ее, пока ты встанешь на ноги.
А вот тут уже начало пахнуть жареным… Внутренний датчик тревоги, мирно спавший все это время, заголосил со страшной силой.
- Нет… не стоит. – Мысль, чтобы отдать ее Эдвину мне тоже претила, но это удобно. Да и не собака она, чтобы сдавать с рук на руки. А тут родные вроде бы люди, но… Очень много этих «но».
Бабушка снова улыбнулась мне так, словно мы были давними и очень хорошими подругами. Ни следа того ледяного взгляда и отстранённости.
- Ты, наверное, устала, останешься на ужин? А завтра, прямо с утра начнём обучение?
- Нет, - я встала с кресла, едва не уронив шарф из рук и не глядя на нее, - я остановилась в мотеле недалеко отсюда. «Колокол», кажется, называется, там все мои вещи…
Она сделала ко мне шаг.
- У нас есть пустые комнаты, к тому же там не очень чисто на мой взгляд… Это же мотель.
- Я очень признательна вам, - я сделала ещё несколько шагов к выходу. – Но не стоит. Извините, мне нужно идти.
Я вышла в коридор так стремительно, на ходу натягивая пальто и наматывая шарф. Там, подпирая стенку, стоял Элис, и я чуть не сбила его с ног.
- Ты в порядке? – Он поддержал меня за руку, когда я, споткнувшись о ковер, готова была растянуться прямо посреди всего этого великолепия. Однако стоило мне встать устойчивее, я выдернула свою руку и, не оглядываясь, пошла дальше по коридору.
- Мне нужно ехать. Я заеду завтра утром.
- Ты можешь остаться, - долетел до меня его голос.
- Нет, там все мои вещи.
Я позорно сбежала. И я даже не стала вызывать такси, пешком до мотеля оказалось не так уж и далеко. Я зашла внутрь, закрыла за собой дверь на все замки, на все обороты и села на кровать. Прямо так в пальто и обуви.
И снова слезы. Мне было так обидно. Странно, но… ни Элису, ни бабушке не нужна была я. Но моя сестра вызывала бурю вопросов и желания с ней познакомиться и приютить ее. Однако я им была совершенно не нужна. Мой дар вызывал у них легкий интерес. Мол, да, мы родственники, но… но на этом всем. Я что, ревную?