Эдвин потянул меня за плечо, заставляя развернуться к себе лицом, потом той же горячей ладонью стер с щеки влагу. В сумраке ночи его глаза блестели, а лицо было нежным и ласковым.
- Я обещаю, все будет хорошо. Веришь?
- Я просто хочу быть счастливой… понимаешь? Любви, семьи, дома? Это так… сложно? Я многого прошу? – Мой голос стал громче. – Я что-то делаю не так? Я не права? Я плохая? Что я сделал не так? За что меня наказывают?
- Тш… - он закрыл мне рот ладонью. – Ты мне сейчас весь дом на уши поставишь. Иди сюда.
Я придвинулась ближе к нему, прижимаясь к его коже и утыкаясь куда-то в шею.
- Я не знаю, почему у тебя все не так просто… но будь ты просто девочкой, выросшей в полной семье, полной любви и понимания, была ли ты собой?
- То есть заслужила?
- Нет… то есть… - Вздох. Большая грудь ходила ходуном. - Я хочу сказать, что не воспринимай это как наказание. Кэтрин говорила, что мы пришли сюда учиться, что у нас есть какая-то цель. Предназначение. И что все события, которые встречаются нам в жизни, ведут нас к нему.
- Твоя жена?..
- Да.
- И ты в это веришь?
Долгое молчание красноречивее любого ответа.
- Нет. Иначе бы я уже знал, каково мое предназначение. Я ведь тоже через многое прошел.
- Значит ли это, что твой путь не закончен? – Я шмыгнула носом и попыталась набрать полную грудь его запаха. Не хочу уходить. Хочу, чтобы меня так же обнимали, любили… держали в своих любящих объятиях.
- А твой?
Я усмехнулась. Слезы прекратились, оставив внутри выжженную пустыню. Что на ней вырастет неизвестно, а пока… пустота.
- Определённо нет. Но… если кто-то сверху… ну там Бог создал нас по своему подобию же, и мы его дети, зачем ему заставлять нас страдать? Учиться можно разными путями. Я не понимаю…
- А ты стала бы? – Настала его очередь ухмыляться. – Мы же люди. Аморфные жалкие создания без воли, пока судьба не подведет в упор к испытанию, мы никогда не будем делать его сами.
- То есть… мы с тобой… ладно, я… должна понять, чему я должна научиться из всего этого?.. а потом что?
Я немного привстала, глядя на него. В комнате начало светать потихоньку, и я могла разглядеть его лицо. Хотелось коснуться его… провести ладонью по щеке.
- Не знаю, Теа. – Эдвин покачал головой. - Если б я знал, я бы созвал всех детей и рассказал бы им. Чтобы им не пришлось проходить через тоже самое.
- Мне страшно… - голос предательски осип под наплывом какого-то сюрреалистического ужаса, от которого немеет горло и холодеют руки и ноги. - Вдруг я… не справлюсь… не найду своего предназначения… или смысла в жизни.
Его рука снова вернула меня на его плечо. Его сердце стучало ровно и размеренно, тепло согревало. Вот бы каждое утро просыпаться так.
- И что? Невелика беда… Просто живи. А был там смысл или нет, сможешь оценить только в старости, умирая. Как по мне.
Я улыбнулась. В чем-то он был прав, хоть оптимизма мне не добавило.
- То есть страдать нам бессмысленно…
- Вроде того.
Я крепко зажмурилась и прижалась к нему еще сильнее. Мною овладело странное состояние покоя и умиротворения, несмотря на невысохшие на ресницах слезы. Я была сейчас на своем месте, даже если это было абсурдно с точки зрения логики, ведь я недавно терпеть не могла этого заносчивого мужчину и считала его хамом. А теперь вот лежу с ним под одним одеялом, не испытывая ни капли эротизма при этом. Только благодарность, теплые дружеские чувства и слабый огонек счастья. Вот бы растянуть это чувство на подольше…
- Спасибо, - уже проваливаясь в сон, слышу я.
- За что? – то ли бормочу, то ли думаю про себя уже.
Он что-то говорит, но я не слышу, погружаясь в водоворот цветных снов.
Утро встретило меня ярким солнцем, заливавшим кровать и шторы, которые я не задернула, когда завилась в спальню. Слышно было пение птиц снаружи. В комнате был прохладно, а под одеялом тепло и сладко.
Такое чувство… что-то похожее испытываешь в детстве. Ясное утро, никуда не нужно, светит солнце. Еще внизу слышен стук посуды или запах выпечки. Ты лежишь и думаешь, встать или спустится вниз, вызывая своим сонным видом добрую материнскую улыбку.