Внезапно его брови изогнулись, а глаза расширились. Он вздернул подбородок, и Борису померещилась улыбка, скользнувшая в уголках губ.
– Запахло «Блюстар»[8] – коллеги явно что-то нашли.
В ванной на нижнем этаже среди многочисленных экспертов царило приглушенное возбуждение, не предвещавшее ничего хорошего. Один из них, одетый в такой же цельнокроеный комбинезон, что и оба жандарма, вынырнул из ультрафиолетового ореола; на какое-то мгновение сцена напомнила ремейк посредственного научно-фантастического фильма. Техник взбежал по лестнице и остановился перед Борисом и Максимом, которые только что спустились по лестнице.
– В ванной повсюду следы крови! Кто-то попытался их скрыть, все отчистив, но они совсем недавние.
Непосредственно после того, как лейтенанту Ларше было доложено о новых данных в расследовании, в отделение жандармерии прибыл лично заместитель прокурора Республики. Он наскоро удостоверился, что права задержанного соблюдаются, и дал разрешение на двадцать четыре часа содержания под стражей. Ввиду вероятного криминального характера дела и обнаружения следов крови на месте проживания одной из предполагаемых жертв он поручил курировать следствие судье Моллену.
Список был большим – четыре потенциальные жертвы, – что наводило на версию о серийном убийстве, а потому следовало поручить дело кому-то на уровне. Патрик Моллен был следственным судьей, который занимался самыми жестокими происшествиями в регионе. Дело семьи Флактиф, когда убийцей руководила чистая зависть, причем тела убитых были сожжены в лесу в близлежащих горах; бойня в Шевалине, где была расстреляна семья в их собственной машине, а также велосипедист, которому не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Тогда избежать жуткой смерти удалось только двум маленьким девочкам, скорчившимся за спинками сидений. А из более свежих— дело Нордаля Леландэ, еще не дошедшее до суда, но уже разраставшееся, как спрут.
Ассия вышла к подчиненным и торжественно объявила:
– Прокуратура только что назначила курировать следствие судью Моллена.
По комнате прокатилась волна голосов. Все поздравляли друг друга с решением зампрокурора, выбравшего идеальную кандидатуру для такого рода расследования. И действительно, судья обычно давал дознавателям карт-бланш, а сам вмешивался крайне редко, что предоставляло бригаде необходимую свободу и позволяло тщательно отрабатывать каждую версию.
Глава следственной бригады подождала, пока восстановится тишина, и продолжила:
– В ванной комнате Колина Вассарда найдены следы крови, их отправили на анализ. Я жду от вас максимальной сплоченности и быстроты действия: нам неизвестно, живы или нет указанные в списке люди. Возможно, наш подозреваемый держит их где-нибудь взаперти, возможно, у него есть один или несколько сообщников: нужна полная информация, и как можно скорее!
Эмма только что получила оцифрованные видеозаписи с камер, расположенных снаружи маленького жандармского участка в Силлинжи, куда по собственной воле явился незнакомец. На заднем плане, в верхнем правом углу кадра можно было ясно рассмотреть силуэт тощего мужчины, выходящего из автобуса. И найденный у него билетик это подтверждал. Но они не продвинулись ни на йоту.
Вдруг Ахмед оживился и повернулся к напарнице:
– Эмма, есть кое-что новенькое! Прямо шквал ответов на наши запросы, и теперь у меня есть все адреса из списка.
Она улыбнулась и, хорошенько оттолкнувшись ногой, подъехала в кресле к столу Буабида.
– Нина Грокис-Стейнер, – продолжил он, запнувшись на фамилии, – улица Сент-Клэр, дом шестнадцать, старый город. Потом Харл Коммегерлин, живет на улице Андре Терье в доме тринадцать, недалеко отсюда, и, наконец, Иони Превис, дом четыре, улица Птит-Пьер в Анси-лё-Вьё.
Молодая женщина приблизила лицо к экрану и нахмурилась. Всякий раз, когда она так делала, под скулой на ее левой щеке появлялась ямочка.
– Харл через Х? Не Карл? – удивилась она.
– Да, это странно; я тоже сначала подумал, что он сделал описку. То есть я хочу сказать: ты же видела этого субчика, у него явно мозги набекрень; ан нет, тот действительно Харл Коммегерлин. Через Х.
– В жизни такого не встречала, – пробормотала она, обращаясь скорее к себе, чем к коллеге.
Она поблагодарила Ахмеда и направилась в кабинет Ассии, чтобы отчитаться по всей форме.
Получив разрешение войти, Эмма обвела взглядом помещение и отметила, что лейтенант Ларше по-прежнему не добавила в обстановку ничего своего. Она заступила на должность больше двух месяцев назад, а здесь не было ни единой детали, как-то связанной с ее личной жизнью. Она даже не постаралась как-то прикрыть следы множества рамок с фотографиями, которые ее предшественник Анри Саже развесил повсюду, стремясь увековечить путешествия, которые совершил за долгие годы.