Прогресс был черепашьим. Но он был.
Днем я был сыном своего отца. Помогал ему с дровами, чинил изгородь, учился предсказывать погоду по цвету заката. Мои руки, покрытые мозолями, уже не выглядели детскими. Отец видел эту перемену и молча гордился. Он никогда не говорил громких слов, но его доверие было лучшей похвалой. Он начал брать меня с собой в лес, учил читать следы зверей, отличать съедобные грибы от ядовитых. Это тоже была наука выживания, и я впитывал ее с жадностью.
Но самая важная работа начиналась ночью. Когда весь дом засыпал, я садился на пол своей комнаты и погружался в тайное искусство. Моя магия. Я давно не практиковал «Огненную стрелу». Это было слишком грубо, слишком шумно. Мой путь лежал через контроль и хитрость. Мои два «фирменных» заклинания, рожденные из памяти о прошлой жизни, оттачивались каждую ночь.
«Горячую Руку» я довел до совершенства. Я научился не просто раскалять ладонь, а контролировать температуру. Мог сделать ее просто теплой, чтобы быстро высушить промокшие перчатки. Мог нагреть до температуры кипения, чтобы заставить шипеть каплю воды. А мог — и это было моим главным достижением — сконцентрировать весь жар на кончиках пальцев, превращая их в подобие паяльника. Это требовало чудовищной концентрации, но открывало невероятные возможности.
С «Пепельной Завесой» я работал над скоростью и формой. Раньше это было просто облако. Теперь я мог выпустить его узкой, направленной струей, чтобы ослепить одного конкретного противника. Или, наоборот, создать широкий, но невысокий барьер, чтобы скрыть свои ноги и запутать врага относительно моих передвижений. Я постоянно экспериментировал, комбинируя свои умения в голове. «Усиленный рывок влево, "Пепельная завеса" вправо, чтобы скрыть мой следующий шаг, сближение и "Горячая рука" на оружие противника. Вся комбинация должна занимать не больше трех секунд». Я был стратегом, чье поле боя пока что существовало лишь в его воображении.
И в один из таких обычных вечеров мой мир, такой выверенный и понятный, изменился.
Мы сидели за ужином. Мать сегодня была особенно тихой и выглядела уставшей. Отец, наоборот, был как-то по-особенному мягок и постоянно бросал на нее обеспокоенные, нежные взгляды. Моя «Наблюдательность» зашкаливала, фиксируя эти аномалии в их поведении.
После ужина отец не пошел, как обычно, чинить упряжь. Он сел рядом с матерью, взял ее руку в свои и посмотрел на меня.
— Кайл, — его голос был глухим от волнения. — Нам нужно тебе кое-что сказать.
Я замер. Мой разум мгновенно начал перебирать варианты: неурожай, новая болезнь, приказ от барона?
— Скоро, сынок... — продолжил отец. — Скоро наша семья станет больше.
Я не понял. Мой мозг обработал слова, но не смог уловить их смысл. Больше? К нам переезжает кто-то из родни?
Мать, видя мое замешательство, улыбнулась. Эта улыбка, казалось, осветила всю нашу скромную комнату. Она взяла мою руку и осторожно приложила к своему животу. — У тебя будет братик или сестренка, мой хороший, — прошептала она, и в ее глазах стояли слезы счастья. — Ты будешь старшим братом.
В этот момент я почувствовал легкий, но отчетливый толчок под своей ладонью. И мир перевернулся.
Все мои планы, вся моя стратегия выживания, весь мой холодный анализ — все это показалось таким мелким и незначительным по сравнению с этим крошечным, живым движением. Это не было системным уведомлением. Это не была прибавка к характеристике. Это была жизнь. Новая, хрупкая, беззащитная жизнь, которая скоро появится в моем доме.
И я понял. Все мои тренировки, вся боль, весь пот, все тайные ночные бдения — все это было не для меня. Это было для них. Для отца с его молчаливой поддержкой. Для матери с ее сияющей улыбкой. И для этого маленького, еще не рожденного существа, которое уже сейчас полностью доверяло нам свою жизнь.
Я не заметил, как по моей щеке скатилась слеза. Первая настоящая слеза в этой жизни.
И Система, беспристрастный летописец моей души, отреагировала.
Я смотрел на это уведомление, а затем на своих счастливых родителей. Моя жизнь обрела центр тяжести. Моя сила обрела высший смысл.
Ночью я долго стоял у окна, глядя на спящую деревню. Теперь я знал, кто я. Я не просто Кайл, мальчик с секретом. Я — щит. И я стану таким крепким, что об меня сломается любой клинок, любая угроза, которую этот мир посмеет бросить в сторону моей семьи.
Гонка началась. И я не имел права проиграть.