Когда он сделал первый шаг, держась за протянутый палец Рорика, мир взорвался новыми возможностями. Теперь он мог исследовать.
Дом, который казался ему вселенной, оказался всего лишь одной комнатой, разделенной занавеской на спальную и кухонную зоны. Мебель была простой и функциональной: стол, две лавки, полки для посуды и родительская кровать. Но для Кайла каждый предмет был сокровищем. Он трогал шероховатую поверхность стола, гладил глиняные кружки, вдыхал запах кислой капусты из бочки в углу.
Улица была откровением. Деревня Кленовый Лог состояла из двух десятков таких же, как у них, домов, разбросанных вдоль грязной, разбитой дороги. В центре стоял колодец — сердце деревни, место, где женщины обменивались новостями, а мужчины обсуждали виды на урожай. Воздух был наполнен мычанием коров, кудахтаньем кур и запахом навоза, который на удивление не казался Кайлу отвратительным. Это был запах жизни.
Люди в деревне были простыми и грубоватыми. Они с любопытством поглядывали на «тихого сына Рорика».
«Странный он у тебя, Рорик», — говорил сосед, старый Гром, коренастый мужик с бородой лопатой, когда видел, как маленький Кайл часами сидит на крыльце и просто смотрит, не издавая ни звука. «Мои в его годы уже вовсю горшки били да котам хвосты крутили. А твой... будто старик в теле мальца».
«Зато не плачет попусту», — с гордостью отвечал Рорик, но в глубине души он тоже беспокоился. Он видел, как Кайл смотрит на пролетающую птицу, и во взгляде его сына было не детское любопытство, а оценка траектории полета.
Кайл начал говорить. Он делал это осторожно, подражая другим детям. Простые слова: «мама», «папа», «дай», «больно». Он намеренно допускал ошибки, коверкал звуки, чтобы не выделяться. Это было частью его маскировки. Самым сложным было сдерживать свой интеллект, притворяться обычным ребенком. Когда Элара показывала ему три яблока и говорила «много», ему приходилось подавлять желание объяснить ей основы счета.
Год 4. Мыслитель и Искра.
К четырем годам Кайл стал полноправным жителем деревни. Маленький, худенький мальчик с непроницаемым лицом и глазами, которые, казалось, видели больше, чем положено ребенку. Он помогал матери по дому, кормил кур, но его главной работой было слушать.
Он сидел у очага, когда к отцу приходили другие мужчины, и впитывал их разговоры. Он узнал, что за лесом, в дне пути, находится город Вереск, где есть наместник Барона. Узнал, что в лесу водятся волки и иногда гоблины, поэтому ходить туда в одиночку опасно. Узнал, что налоги Барону растут с каждым годом, и жизнь становится тяжелее. Этот мир не был сказкой. Он был суровым и прагматичным.
Его Система тоже эволюционировала. Появились новые вкладки.
Высокие показатели Интеллекта и Мудрости были результатом слияния его взрослого разума с новым телом. Он был умнее любого взрослого в этой деревне, но понимал, что этот ум — его главный козырь и главная опасность.
Открытие произошло в холодный осенний вечер. Рорик задержался в лесу, а дрова в очаге почти прогорели. В доме стало промозгло и сыро. Элара кутала его в старое одеяло, но холод пробирал до костей. Кайл смотрел на угасающие угли. Он вспомнил то чувство абсолютной беспомощности в инвалидном кресле, когда не мог даже дотянуться до пледа.
И он захотел тепла.
Он не думал о магии. Он просто захотел. Всем своим существом, всей силой своей воли, закаленной годами страданий. Он протянул руку к углям, представляя, как они снова вспыхивают ярким, жарким пламенем.
На кончике его пальца, в миллиметре от кожи, зародился крошечный огонек. Он был размером с искру, но горел ровным, уверенным светом. Он не обжигал. Он был теплым, послушным, живым.
Кайл застыл, глядя на это чудо. Десять лет он был рабом своего тела. Теперь само мироздание подчинилось его воле. Восторг был настолько сильным и чистым, что перехватило дыхание.
В этот момент в дом вошла Элара. Она несла последнюю охапку хвороста. Увидев огонек на пальце сына, она выронила дрова. В ее глазах смешались страх, изумление и... благоговение.
— Духи... — прошептала она, медленно опускаясь на колени. — Матерь-Земля, тебя благословили духи огня, сынок.