А я дал ему время. Время осознать свое поражение. Я видел, как его взгляд метался от меня к беспомощной копии. Видел, как на его лбу выступили новые капли пота. Он проиграл тактически. Он проиграл магически.
Но пока все смотрели на огненный хоровод, я делал свой последний ход.
Моя главная цель была не копия. Моей главной целью всегда был он. Призыватель.
Пока двойник был заперт в клетке, я, используя последние крохи своего «Усиления», сделал рывок. Не к копии. А в обход. По широкой дуге, оставаясь в тени, на периферии его зрения.
Он был так сконцентрирован на управлении своим созданием, на попытках найти выход из моей ловушки, что не заметил моего маневра и не заметил, как тень от колонны отделилась и бесшумно скользнула ему за спину.
Лиам понял, что проиграл, лишь тогда, когда почувствовал на своем горле холод. Не жар моего усиленного меча. А ледяной холод простого, тренировочного кинжала, который я всегда носил под робой. Я приставил его к его шее, нежно, почти без нажима.
— Шах и мат, Лиам, — прошептал я ему на ухо.
Он замер. Его тело окаменело и медленно повернул голову, и в его глазах я увидел целую бурю эмоций: шок, неверие, восхищение и… облегчение. Его копия, лишенная контроля, с шипением растворилась в воздухе. Огненные угольки, потеряв цель, тоже погасли.
На арене снова воцарилась тишина.
Лиам смотрел на меня, на клинок у своего горла. А потом… он улыбнулся. Широкой, искренней, обезоруживающей улыбкой. — Я сдаюсь, — громко и четко сказал он, поднимая руки вверх. — Я сдаюсь, Кайл. Это была… великолепная партия.
Я убрал кинжал и отступил на шаг.
В этот момент зал взорвался. Это был не гул, не шепот. Это был рев. Рев изумления. Студенты вскочили на ноги. Они не могли понять, что только что увидели. Мальчишка-маг, который вышел с мечом. Который дрался как воин, используя магию воинов. Который затем использовал три разных, неизвестных им заклинания огня, чтобы запереть и победить идеальную копию самого себя. А затем, как призрак, оказался за спиной у своего противника. Это не вписывалось ни в какие рамки.
Я посмотрел на лица своих одноклассников. Давиан Малкор стоял, белый как полотно. Его аристократическое презрение сменилось плохо скрываемым ужасом. Он понял, что его молнии, его «чистая сила», абсолютно бесполезны против такой тактики. Борг Айронхенд смотрел на арену с тупым непониманием. Он пытался осознать, как можно было проиграть, не получив почти ни одного удара. Серафина Весс смотрела на меня с широко раскрытыми глазами. В них не было страха. В них был аналитический восторг. «Он не просто гибрид… тактик. Он использовал меч, чтобы заставить всех думать, что это его главное оружие. Спровоцировал Лиама на ошибку. А затем закончил бой чистой магией и скрытностью. Он показал им всем то, что хотел показать. Какая многоуровневая игра…»
Но я смотрел не на них. Я смотрел на ложу преподавателей.
Инструктор Мариус сидел, вцепившись в подлокотники. Его лицо выражало одну-единственную эмоцию — полную растерянность. Весь его мир, вся его система обучения, где воины — это воины, а маги — это маги, только что рухнула.
А рядом с ним стоял Архимагистр Ворн. Он медленно, почти торжественно, аплодировал. Один. В полной тишине. Его хлопки гулко разносились по залу. Он смотрел на меня, и на его губах впервые играла неподдельная, восхищенная улыбка.
«Так вот каков ты, дитя пепла, — думал он, и его разум ликовал от столкновения с неразрешимой загадкой. — Не просто революция. Ты — новая парадигма. Ты не идешь по Пути Стали или по Пути Разума. Ты прокладываешь свой собственный, третий путь между ними, забирая лучшее от обоих. И ты только начал... Какая интригующая переменная. Какая великолепная игра».
Я стоял в центре арены, победитель полуфинала. Я раскрыл свой главный секрет. Я стал для всех них не просто аномалией, а живой химерой, невозможным созданием.
Я перевел взгляд на Давиана Малкора. Наш бой был следующим. Финал. И я был готов к нему.
Глава 23 Ветер и Хаос
После моего поединка с Лиамом в Зале Пепла повисла тяжелая, гнетущая тишина. Студенты, еще недавно перешептывавшиеся и делавшие ставки, теперь молчали, переваривая увиденное. Я стал для них живым парадоксом. Магом, который сражается как воин. Хищником, который носит маску ребенка. Каждый мой следующий шаг был непредсказуем, и это пугало их гораздо сильнее, чем любая демонстрация грубой силы.
Инструктор Мариус объявил короткий перерыв перед финалом. Целители унесли Лиама, который, несмотря на поражение, умудрился мне ободряюще улыбнуться. Я вернулся на свое место у края арены, сел на холодный камень и закрыл глаза, восстанавливая дыхание и ману. Мой резервуар был почти пуст после двух тяжелых боев.