Это был приказ, замаскированный под любезное предложение. После завтрака Лиам остановил меня в холле. — Эй, ты же не пойдешь в столицу в этом? — он кивнул на мою простую одежду. — Выглядишь как беглый монах-попрошайка. Тебя стража остановит на первом же перекрестке для проверки. Подожди здесь. Он скрылся в своей комнате и через минуту вернулся со свертком. — Вот, надень. Это один из моих старых комплектов. Должен подойти. Это был простой, но добротный костюм из темно-зеленого сукна — плотные штаны и куртка на кожаных завязках. Ничего кричащего, но ткань была качественной, а швы — идеальными. Когда я переоделся, я впервые в этой жизни почувствовал на себе одежду, которая была не просто функциональной, а… удобной и красивой. Странное, почти забытое ощущение.
Беззвучная карета несла нас по дорогам Арнора. Мы с Лиамом ехали вдвоем. Тишина, нарушаемая лишь его веселой болтовней, была благословением после напряженного завтрака. — Видел лицо отца, когда ты отвечал ему про орков? — хохотнул он. — Я думал, он тебя прямо там на месте начнет допрашивать с пристрастием. Он обожает умных людей. Считает их редкими и ценными экземплярами.
Особняк магистра Хелио был самым большим и светлым. Нас встретил молодой послушник в белой робе. — Лорд Лиам, — с поклоном произнес он. — Магистр Хелио просил передать это вашему отцу. Он сейчас занят на сложной процедуре и просит прощения, что не может принять вас лично. Он протянул Лиаму тяжелый, запечатанный свиток. Лиам, в свою очередь, передал ему пакет от своего отца. — Передай магистру наилучшие пожелания от дома Вал'Терон, — с важным видом сказал мой сосед.
Все. Поручение было выполнено. Быстро. Функционально. Без лишних проверок и диагнозов. Никто не обратил на меня особого внимания, приняв за молчаливого спутника молодого лорда.
— Ну вот и все, — сказал Лиам, когда мы вышли на улицу. — Дела сделаны. А теперь, мой друг, я покажу тебе настоящий город!
Мы окунулись в кипящий котел Торгового квартала. И я утонул. Лавина звуков, запахов и красок обрушилась на меня, перегружая мои детские чувства и разум аналитика.
— Гномья сталь! Кованая в сердце горы! Один раз купил — внукам завещал! — ревел бородатый торговец. — Сладкие пироги! Горячие! Попробуй, мальчик, и ты узнаешь вкус рая! — подмигивала мне полная торговка, от чьей лавки шел божественный аромат корицы и печеных яблок. — Смотрите! Летающие фонарики из Эльфийского леса! Исполняют любое желание! Почти любое! — зазывал хитрый коротышка.
Я шел сквозь эту толпу, и во мне боролись два существа.«Этот шум… он мешает думать, — паниковал мой внутренний аналитик. — Слишком много переменных. Слишком много запахов. Толпа — идеальное место для засады. Стража расслаблена. Тактический кошмар».Но другая часть меня, восьмилетний мальчик, который никогда не видел ничего, кроме своей деревни и стен Академии, был в восторге.«Какие запахи! — думал он. — Это что, жареные орехи? А это? Похоже на корицу. А там… там уличный маг заставляет танцевать водяных змеек! Как он это делает? Это же иллюзия третьего ранга!»
— Эй, замри! — крикнул Лиам и сунул мне в руку что-то теплое, завернутое в бумагу. — Ты должен это попробовать. Лучший яблочный пирожок в столице.
Я откусил. Хрустящее, слоеное тесто. Горячая, кисло-сладкая начинка с корицей, которая взорвалась во рту тысячей вкусовых оттенков. Я замер на месте, пытаясь осознать это ощущение. Вкус. Простой, честный, настоящий вкус. Я не ел. Я вспоминал. Вспоминал вкус маминой похлебки, единственного лакомства моего детства. И эта память была острой, как удар кинжала.
Мы вышли на большой мост через реку. Отсюда, вдали, виднелись шпили Академии. — Ну как тебе? — спросил Лиам, с аппетитом уплетая свой пирожок. — Грандиозно, правда?
Я смотрел на этот огромный, кипящий жизнью город.«Грандиозно? Да, — призналась одна часть меня. — Этот город — живой. Он дышит, кричит, пахнет тысячами жизней. Часть меня, та, что помнит тишину инвалидного кресла, задыхается от этой свободы».
Но тут же слово взял аналитик.«Но Лиам не видит того, что вижу я, — подумал он, глядя на проходящий мимо патруль. — За каждым прилавком — жадность. За каждым стражником — усталость. За каждым смехом — беспечность. Эта "жизнь" — и есть его главная уязвимость. Они живут, а не выживают. Они не готовы к приходу волков».