— Какая редкая встреча, — ее голос был спокоен, но в нем слышались нотки удивления и легкой иронии. — Наследник дома Вал'Терон и личный проект Архимагистра. Я была уверена, что ты, Лиам, уже наслаждаешься каникулами в своем поместье, а ты, Кайл… — она сделала паузу, внимательно изучая меня, — …я полагала, ты вообще не покидаешь пределов Академии.
— Даже гениям и их подопытным кроликам иногда нужен свежий воздух, — хохотнул Лиам. — Мы как раз выполняли поручение отца и теперь просто гуляем. Не составишь нам компанию? Втроем веселее.
Серафина смерила меня долгим, изучающим взглядом. Она, очевидно, взвешивала все «за» и «против». — Почему бы и нет, — наконец сказала она. — Я как раз направлялась в сторону набережной.
Мы пошли по улице втроем. Атмосфера была странной. Лиам, как всегда, взял на себя роль буфера, болтая без умолку. Он рассказывал о разных лавках, о знаменитых мастерах-артефакторах, которые держали здесь свои мастерские. Я же больше молчал, слушая и наблюдая. Серафина тоже была немногословна, но вскоре Лиам сумел втянуть ее в их излюбленный спор.
— …но интуиция нестабильна! — горячо доказывала Серафина, жестикулируя. — Она зависит от эмоций, от состояния. Магия, основанная на чувствах, — это магия дикаря. Только четкая, выверенная руническая формула, заученная до автоматизма, дает стопроцентную повторяемость результата и безопасность! Вспомни наш экзамен. Я победила Грека, потому что моя «Темница Ветра» — это выверенная формула, а не потому что у меня было «вдохновение»!
— Скучно! — парировал Лиам. — И предсказуемо! Ты победила, потому что Грек — тупой камень. А что бы ты делала против того, кто знает твою формулу? Кто знает, как ее обойти? Руны — это костыли для тех, кто не чувствует магию! Это ремесло, а не искусство! Настоящий мастер творит, а не вычисляет по учебнику! Он говорит с магией на ее языке, а не зачитывает ей приказы с бумажки!
— Искусство непредсказуемо и опасно! — не сдавалась она. — А магия — это прежде всего ответственность! Представь, что хирург будет оперировать по «вдохновению»! Ты бы лег под такой нож? Руны — это гарантия. Это порядок. И порядок всегда побеждает хаос.
Они оба посмотрели на меня, ожидая моего мнения. — Любой инструмент хорош в руках мастера, — уклончиво ответил я. — И рунический каркас, и интуитивное плетение — лишь разные методы для достижения цели. Глупо ограничивать себя одним. Сила — в синтезе. В умении использовать жесткую структуру рун для контроля над дикой, интуитивной мощью. Создать клетку из Порядка, чтобы удержать и направить зверя Хаоса.
Они замолчали, обдумывая мои слова. Серафина посмотрела на меня с новым интересом, а Лиам хитро улыбнулся.
Наш философский спор привел нас к самой необычной лавке, что я видел. Она была похожа на маленький островок эльфийского леса, перенесенный в самое сердце каменного города. Фасад был полностью покрыт живым, светящимся мхом, а из открытой двери доносилась тихая, переливчатая музыка, похожая на звон ручья. Над дверью висела вывеска из цельного куска дерева: «Живые Цветы Элении».
Мы остановились у входа, завороженные. — Кажется, здесь наш спор может перейти из теоретической плоскости в практическую, — с усмешкой сказал Лиам.
Он шагнул внутрь. Я и Серафина, поколебавшись секунду, последовали за ним. Внутри нас ждало еще большее удивление.
Мы шагнули внутрь лавки «Элении», и мир за нашими спинами исчез. Снаружи был камень и строгая архитектура Квартала Мудрецов. Внутри — живой, дышащий лес в миниатюре. Воздух был влажным, густым и наполненным тысячей ароматов: запахом влажной земли, сладкой пыльцы, прелых листьев и чего-то еще, неуловимого — чистой, природной магии. С потолка, увитого мхом, свисали лианы, на кончиках которых светились капельки росы, освещая помещение мягким, зеленоватым светом.
Девушка-эльфийка, которую, как я позже узнал, звали Лираэль, грациозно поднялась нам навстречу. — Добро пожаловать в мой маленький сад, — ее голос был похож на шелест листвы. — Что ищет ваша душа?
Лиам, как ребенок в кондитерской лавке, тут же бросился разглядывать диковинки. Я же медленно пошел вдоль полок, анализируя. Это были не просто растения. Это были артефакты, созданные самой природой.
Вот в горшочке из пористого камня рос «Безмолвный мох». Его аура была странной, она не излучала, а, наоборот, впитывала энергию, в том числе и звуковые вибрации. Рядом с ним стоял «Солнечный подснежник» — его лепестки были закрыты, но я чувствовал, как внутри него концентрируется накопленный за день свет, готовый вспыхнуть с наступлением темноты. А на отдельной полке, в горшке с черной землей, лежал «Камень-Лжец» — растение, которое так идеально мимикрировало под обычный гранит, что даже моя система не сразу распознала в нем живой организм.