И я увидел это. Увидел, как под воздействием моей вибрации это одно соединение перестроилось. А за ним, как костяшки домино, начали меняться и соседние. По всему пруту прошла едва заметная волна, и его тускло-оранжевое свечение на мгновение стало ярче, а затем обрело более глубокий, вишневый оттенок.
Я отступил от наковальни, тяжело дыша. Тело было измотано, но внутри все ликовало. Я нашел свой путь. Не путь алхимика, который слушает. А путь инженера, который переписывает код.
Я посмотрел на остывший прут. Он был другим. Более темным. Более прочным. Я взял молот и ударил по нему. Звук был чистым, звонким. Не глухой стук железа, а песнь настоящей стали.
Но одного понимания принципа было мало. Великие артефакты не создаются на одном вдохновении. Они рождаются из дотошного, скрупулезного планирования.
Следующие несколько дней я не выходил из библиотеки лорда Ариона. Но теперь я читал три подаренные им книги не как ученик, а как… конструктор, изучающий техническую документацию. Я сидел за огромным столом, разложив вокруг себя свою тетрадь, трофеи из «Чистилища» и обломок отцовского меча. Эта рукоять была моим немым укором и моей главной мотивацией.
«Перековать его… пока рано, — решил я, проведя пальцем по потертой коже. — "Сердце Короля Гоблинов" — эпический материал. Работа с ним не простит ни единой ошибки. Мне нужен проект попроще. Тренировка. Мне нужно отточить свой новый метод на чем-то, что не жалко испортить».
Мой взгляд упал на кучку ржавого, уродливого металла, который я вынес из подземелья — обломки гоблинских тесаков и наконечников. Мусор. Но идеальный материал для практики.
Я решил создать кинжал. Не простой, а магический. Это была бы идеальная проверка всех моих новых знаний.
Я взял чистый лист пергамента и начал проектирование. Часами я вычерчивал форму клинка — не слишком длинного, но широкого у основания, с хищным, агрессивным изгибом. Я проектировал рукоять, рассчитывая идеальный баланс. Это была работа, требующая не магии, а чистой математики и эргономики.
Затем наступил черед магических компонентов.
«Тишина и сокрытие, — записал я в тетради. — Идеально для оружия разведчика или убийцы. Не для открытого боя. Значит, и руны должны соответствовать».
Я погрузился в «Малую Рунологию для Ремесленников». Я искал не мощь, а синергию. Мой выбор пал на два простых, но элегантных символа.
Руна «Эйваз» — руна остроты. При правильном начертании и активации она не просто затачивала клинок, а создавала вокруг лезвия тончайшее, почти невидимое поле силы, которое позволяло ему резать лучше, игнорируя часть физической защиты.
Руна «Хагалаз» — руна тишины. Более сложная. Она не делала предмет невидимым, но поглощала звуковые вибрации, которые он издавал при движении. Меч с такой руной рассекал воздух без свиста. Шаги его владельца становились тише.
«Идеальная комбинация, — заключил я. — "Кристалл Тени" обеспечит визуальную маскировку, а руна "Хагалаз" — звуковую. Руна "Эйваз" даст необходимую пробивную силу. Это будет не просто кинжал. Это будет инструмент для бесшумного убийства».
Я набросал финальный чертеж, указав, где и как будет вплавлен порошок из кристалла и где будут нанесены руны для максимального эффекта. План был готов. Пора было идти в кузницу.
Старая кузница на заднем дворе поместья стала моей лабораторией. Я разжег горн, и его жаркое дыхание наполнило помещение запахом угля и грядущей работы.
Первый этап — очистка. Я бросил в плавильный тигель весь гоблинский металлолом. Ржавые, кривые клинки, наконечники стрел. Металл нехотя плавился, превращаясь в грязную, пузырящуюся массу. Следуя рецепту из книги, я добавил в расплав несколько алхимических реагентов — толченый горный хрусталь и щепотку соли. Они должны были вытянуть из металла шлак и примеси. Расплав зашипел, и на его поверхности начала образовываться грязная серая пена. Я осторожно снял ее специальным ковшом. Повторив процедуру трижды, я получил небольшой слиток чистого, хоть и некачественного, железа.
Второй этап — ковка и закалка. Это была самая тяжелая физическая работа. Я часами стоял у наковальни, молотом придавая слитку нужную форму. Мои руки, еще не окрепшие, гудели от напряжения. Пот заливал глаза. Но я упорно продолжал, раз за разом нагревая металл и нанося точные, выверенные удары.
Когда клинок обрел нужную форму, началась магия. Я нагрел его до вишневого цвета и начал свой уникальный процесс закалки. Активировав «Понимание Структуры», я видел его кристаллическую решетку. И своим мана-зондом, своей «мысленной иглой», я начал ее переписывать. Узел за узлом. Линия за линией. Это требовало невероятной концентрации. Голова раскалывалась от напряжения, но я продолжал, превращая хрупкое железо в упругую, звенящую сталь.