Просторное помещение слабо подсвечивали прямоугольные матово-белые камни. Почти все свободное место занимали круглые столы, на которых ножками вверх умостились стулья. А ближе к выходу — той самой рассохшейся двери — располагалась небольшая стойка, пустующая в это время. Надо сказать, что в зале вообще, кроме меня, никого нет.
Хм, и что же делать?
Я неуверенно переступила с ноги на ногу, сморщила нос и еще раз внимательно оглядела помещение. В самой дальней от входа стене — там, где свет камней едва разгонял густые тени, — нашлась еще одна дверь. Неприметная, почти сливающаяся с деревянной обшивкой зала. Но заинтересовала меня не она, а полоска света, пробивающаяся в узкую щель над полом.
Прикидывая, как получше завязать разговор и плавно перевести его на вопрос моей помывки, я зашагала в выбранную сторону… и чуть не врезалась носом в дверь, когда та вдруг резко распахнулась.
— Ой, а чего вы не спите-то? — всплеснула руками знакомая Пышка. — Рань же еще несусветная! Четыре утра только-только минуло!
Почему Пышка не спит в это время, меня не интересовало. Гораздо более животрепещущим оставался санитарно-гигиенический вопрос. Его я и озвучила.
— Так это… могу вам воды натаскать. Одно ведро там, — Пышка махнула рукой в сторону двери, из-за которой совсем недавно выскочила, как черт из табакерки, — почти согрелось. Мы-то всегда ставим их с вечера на теплую печь. Только вам того… не хватит, чтобы хорошую теплую воду развести-то. Точнее, как — пальцы-то сводить не будет, но вот понежиться не получится.
— Мне лишь бы помыться.
— Ну, тогда-то обождите минуток пять, я быстро натаскаю. А как закончу, позову вас.
— Куда? — Сбитая с толку, я нахмурилась.
По книжкам Семицветика, мне должны были организовать помывку «в номер». Причем не простую, а практически в духе русского спа: с кедровой бочкой и сменой воды.
— Так в мыльню. Майсер-то там!
На очередное незнакомое слово мысли пустились в чехарду. Что это? Кто это? Оно безопасно? Я с ним справлюсь?
Стоило бы спросить у Пышки напрямую, но взыграла глупая гордость: выставлять себя невеждой не хотелось. Поэтому в ответ я просто кивнула.
— Мне воду сразу намешать или потом вы сами скажете, сколько холодной лить на ведро горячей?
— Э-э, потом скажу. Тогда встретимся здесь через пять минут?
Пышка кивнула и поспешила обратно в то помещение, из которого вылетала.
Я же направилась в комнату за чистыми вещами и расческой. Интересно, а Терейа положила кусок мыла или решила «не тратиться»?
Мыла в мешке не оказалось. Зато на самом дне я нашла небольшой пузырек с тягучей бледно-желтой жидкостью. Отвинтив деревянную крышечку, придирчиво понюхала находку, капнула на пальцы и покатала между подушечками. Жидкость вспенилась. Что бы это ни было — шампунь, гель для душа, средство для мытья посуды, — помыться им точно можно. Вот и отлично!
Захватив сменные штаны и рубашку (абсолютно идентичные тем, что на мне), я вышла из комнаты.
Пышка уже ждала в холле. Завидев меня, она улыбнулась и поманила за собой.
«Душик, душик, красота!» — я мысленно мурлыкала веселый мотив, послушно следуя за провожатой.
Но едва мы вошли в небольшое помещение, выложенное камнем, как песенка в моей голове резко встала на «паузу», а точнее — сразу на «стоп».
Я во все глаза смотрела на то, что стояло посреди комнаты, и пыталась сопоставить ожидания с реальностью.
Это гроб?! Или огромный черный шкаф, лежащий на спинке? Огромный черный шкаф, похожий на гроб?!
Чувствуя нарастающее беспокойство, я приблизилась к отполированному каменному прямоугольнику и осторожно, стараясь не касаться, осмотрела чудовище. В длину метра два с половиной. Матовый, с тонкими темно-синими прожилками, пульсирующими в приглушенном свете комнаты. Крышка, похожая на полусферу, плотно прилегает к матовым краям… шкафа.
Пока мной безраздельно владели шок пополам с ужасом, Пышка шустро просеменила к махине, нажала на что-то и легко сдвинула крышку.
Толстенную крышку! Такой и убить недолго! И с чего я вообще доверилась Пышке?! Мало ли что она задумала! А если убить? Похоронить заживо в этой мыльне? И Кап меня не найдет! Или найдет, но уже посеревшую и разбухшую! Да еще и с немытой голово-о-ой!..
Так, стоп.
Поняв, что меня окончательно сносит на волнах нарастающей паники, я отвесила себе невидимую оплеуху. Успокоилась, Мандаринка! Иначе такими темпами к обеду ты превратишься в законченного параноика. Расслабься, главное — не думать о плохом. Все в порядке. Это шкаф. Просто шкаф. И ни на что другое он совершенно не похож…