========== Горький миндаль ==========
Дата, время и локация: неизвестны
Протагонист: Хэнк
Детройт. Город «Ржавого пояса». Можно сказать — пряжка на этом самом поясе. Старая, погнутая, готовая вот-вот рассыпаться грязно-рыжей металлической трухой. Именно здесь Хэнку Андерсону повезло выползти на свет из мамкиной утробы ровно пятьдесят три года назад. А ведь когда-то Детройт процветал. Во времена, о которых дед Хэнка вспоминал за вечерним стаканчиком дерьмового вискаря, — компании Ford, Chrysler, General Motors, Packard, Studebaker ежедневно выпускали с конвейеров тысячи автомобилей. Гиганты индустрии поставили перед собой суперцель: «Каждой семье — по отдельному автомобилю» и успешно неслись к ней, наращивая лошадиные силы. До определенного момента. Но, как водится, что-то пошло не так. Пушной зверек песец замаячил на затянутом смогом горизонте в семьдесят третьем. Первый нефтяной кризис нефигово шарахнул по «большой тройке». Громоздкие, мощные машины, которые были частью великой американской мечты, не смогли конкурировать с экономичными «европейцами» и юркими компактными «японцами». Форды, крайслеры, паккарды жрали бензин, как голодные звери, а найти, куда запарковать здоровенные «дуры», становилось невыполнимой задачей. За этим ударом последовал энергетический кризис семьдесят девятого и, наконец, финансовый две тысячи восьмого-девятого годов, который чуть не добил американскую автомобильную промышленность нахрен. Заводы закрывались один за другим. Рабочие с семьями покидали город в поисках нового дома, где обязательно будут стиралка, посудомойка, белый заборчик и счастье для всех даром. «Стальной гигант» рухнул. Семью Андерсонов угораздило остаться на руинах. Бабка Хэнка (добродушная старушенция с изуродованными артритом руками) рассказывала, как мучительно медленно умирало сердце Детройта. Роскошный центр с его небоскребами, супермаркетами, кинозалами, ресторанами, оперным театром, — он неумолимо пустел. И все чаще на засиженных мухами стеклянных дверях появлялись таблички «закрыто» и «продается». Но покупателей на бизнес так и не находилось… Детройт превратился в разлагающийся труп. Он вонял немытыми телами бродяг и мочой в закоулках возле дешевых баров. Хэнк рос на замызганных улицах, где ветер хлестал по морде разорванными пакетами от МакДака, а на щербатом асфальте валялись использованные гандоны вперемешку с крысиным пометом. Вместе с приятелями прогуливая школку, будущий лейтенант полиции шарился по заброшенным цехам среди искореженного временем металла. Иногда они сталкивались с очередной бандой ниггеров, которая тоже искала приключений на свои задницы. Встречи заканчивались бестолковым махачем, фингалами, густой юшкой из разбитых носов. Хэнк и его кореша выползали на пустынную улицу под свинцовые небеса мертвого города и, махнув друг другу на прощание, отправлялись по домам. Вот такое детство золотое.
Дата: 6 ноября 2038 год
Время: 19.51-22.35
Локации: Сад Дзен, дом Хэнка
Протагонист: Коннор
Ночью Детройт пустеет. Люди запираются в домиках, бросив на лужайках детские велосипеды и бейсбольные мячи. Люди боятся ночи. На улицах можно встретить только бродяг, пьяниц, андроидов-слуг, которых владельцы послали в круглосуточный супермаркет купить Твинкис к чаю или бутылку Джека Дениэльса. Какой контраст по сравнению с Садом Дзен! Несколько часов назад он беседовал там с Амандой. Чертоги разума. Царство вечной весны и сакуры в цвету, осыпающей нежно-розовым глубокую синеву рукотворных озер. Его создал Элайджа Камски — всеотец андроидов. Киберпространство, куда есть доступ из любой точки земного шара. Место медитации, неспешных бесед, упокоения. После гибели и перемещения сознания в новую оболочку, в насыщенной зелени ухоженного газона появляется белая табличка с серийным номером и датой «смерти». Здесь у каждого прототипа есть свое личное кладбище. Если сознание не подлежало восстановлению — табличка будет лиловой. Камски заимствовал этот цвет из японской культуры, где он означает умиротворение и благодать. Первая «могила» Коннора — белоснежный мраморный прямоугольник среди мягко колышущейся травы. Что-то заставило его остановиться и несколько секунд наблюдать за каплями теплого дождя, разбивающимися о безразличие камня. Предыдущую оболочку сбила «тесла-сейми 508». В блоке памяти сохранились фрагменты последней минуты:
косые струи ливня хлещут восьмиполосный хайвей;
увернувшись от грузовика, ему удается схватить AX400;
робот отталкивает его с неожиданной яростью;
вспышкой перед глазами — алый неон рекламы;
удар в правый бок, и слуховую мембрану рвет детский крик: «Кэра, мне страшно!»;
затемнение…
Во время разговора Аманда держалась настороженно, словно стремилась прочесть некую скрытую информацию. Шелест тяжелых складок белой туники порой заглушал ласковый лепет майского дождя. Заглянув в глаза, куратор сдержанно похвалила за раскрытие дела Руперта. Самоубийство дефектного андроида не беспокоило Аманду: хороший девиант — мертвый девиант. Потом поинтересовалась, как относится к нему непростой напарник. Коннор ответил, что они — эффективная команда. Задумчиво поправив шафрановую накидку на правом плече, «африканская королева» с облегчением вздохнула и отпустила его. До следующего вызова. Под шуршание дождя он покинул Сад Дзен, отправившись в унылый тур по злачным местам на поиски Хэнка Андерсона. Им предстояло новое расследование…
Видеосенсоры регистрируют светящиеся желтым прямоугольники окон баров. Питейные заведения почти пусты. Только завсегдатаи клюют носом у стойки перед зевающими барменами. Коннор считывает скуку и привычную усталость их лиц. Наконец такси останавливается возле запущенного одноэтажного дома, лучшие деньки которого миновали еще до войны США и России за остатки природных ресурсов. Жилище выглядит особенно убого на фоне расчерченных зеленым неоном небоскребов центра города. «Оплата подтверждена». «Транзакция совершена». «Спасибо за то, что воспользовались нашими услугами». Коннор выходит под бесконечную морось. Мигнув поворотниками, такси растворяется в полумраке, слабо подсвеченном белым неоном фонарей. Ветер стремится сбить с ног, жалит ледяными каплями правую щеку. Коннор способен чувствовать холод и сырость. Инженеры Киберлайф сработали на отлично. Также Коннор знает, что ноябрьский дождь не способен повлиять на работу графеновых плат или повредить кибер-кожу. Андроид стучит в дверь. Дряхлый дом отзывается гулким эхом. Снова три удара, ответом на которые — эхо тишины и белесые хлопья краски, осыпавшиеся с треснувшего дерева на черные ботинки. Коннор давит кнопку звонка. Тихое дребезжание тонет в безмолвии. Несколькими днями ранее ему удалось отыскать лейтенанта лишь в пятом по счету баре. Тогда примостившийся на соседнем табурете собрат по бутылке охарактеризовал степень опьянения Андерсона, как «ужрался до синих помидоров». А сам Коннор отметил, что если бы мог взять пробу крови, то рецепторы языка зафиксировали бы не меньше двух промилле. Но зачем-то заказал старому алкашу еще один двойной виски. Хотел поладить с непростым напарником?.. Андроид не сумел дать себе ответ на этот вопрос. Но сейчас необходимо принять жесткие меры. Он решает обойти дом. Узкая полоска тусклого желтого света отвоевывает у промозглой темноты небольшой участок мокрого увядшего газона. Старомодные тюлевые шторы приоткрыты. Лейтенант разлегся пластом под столом, заваленном бумажными стаканчиками Старбакс, ядовито-зелеными коробками из ближайшей пиццерии и рассыпанными патронами. Лампа мигает под потолком, мешая оценить ситуацию снаружи. Инструкция гласит: «в случае потенциальной угрозы здоровью человека, необходимо оказать помощь всеми доступными средствами». Андроид следует инструкции. Он должен попасть внутрь. Резкий удар, и по полу разлетаются брызгами осколки стекла. Обонятельные сенсоры регистрируют запахи перегара, давно нестиранного белья и вчерашнего гамбургера. К убойной, для человеческого обоняния, симфонии вони примешивается незнакомый оттенок. Коннор присаживается на корточки рядом с бухим телом. На помойно-серой футболке расплылось коричневое пятно. Обонятельные сенсоры едва не теряют чувствительность под шквалом сивушных масел и спирта. Внезапно сзади наваливается тяжелое, меховое и жарко пыхтит в ухо. Сенбернар Хэнка по кличке Сумо. Так вот откуда этот незнакомый запах.