Вероятность сбоя системы?..
— Я готов, — осипший голос за спиной заставляет обернуться. Лейтенант слегка помят, поддат, но держится на ногах. — Поехали, навестим «Райское» местечко.
Когда Хэнк, поправляя мятый воротник, спускается с крыльца к машине, обонятельные сенсоры отмечают мятную зубную пасту Колгейт и медовый аромат кентуккийского бурбона.
Дата, время и локация: неизвестны
Протагонист: Хэнк
Детройт возродился. Город начал оживать, когда безумный гений Элайджа Камски в две тысячи восемнадцатом основал Киберлайф. Сотрудниками были просканированы десятки тысяч лиц, записаны сотни тысяч голосов. Это позволило дать пластиковым куклам приятную внешность и подобрать каждой идеальный тембр. После того, как первый разумный андроид Хлоя публично прошла тест Тьюринга в две тысячи двадцать втором, в магазины компании хлынули толпы покупателей, а количество онлайн-заказов едва не обрушило к хуям серваки. Чтобы удовлетворить всех, жаждущих аккуратных садовников; исполнительных домработниц; сиделок, присматривающих сутки напролет за бабушкой после второго инсульта; ответственных нянь-гувернанток, которые не станут трахаться на диване в гостиной, положив болт на орущего ребенка, короче — чтобы потребители потребляли! — Киберлайф развернула конвейерное производство на руинах автозаводов. Причина проста как угол дома. Земля в мертвом городе всегда дешева… В Детройт хлынул поток работяг с семьями, мечтающих о доме со стиралкой, посудомойкой, постриженной лужайкой, с белым заборчиком и… исполнительном роботе, включающем и обслуживающем всю бытовую поеботу с бантиком. «Стальной гигант» восстал из мертвых.
Сам Хэнк в то время уже служил в полиции. В течение двух лет громил в составе специальной опергруппы банды дилеров Красного льда.
Новый синтетический наркотик заполонил улицы возрождающегося города. Практически все старые развалюхи были снесены под ноль. В центре рушились направленными взрывами заброшенные бизнес-центры. И едва оседала бетонная пыль, как площадку расчищали под строительство новых. Их панорамные стекла — чище тибетского горного хрусталя. А с наступлением темноты их стены резали глаза неоном реклам новой модели Киберлайф — ST200, способной говорить на двадцати шести языках. С заасфальтированных тротуаров исчезли бумажные пакеты от МакДака. Рваные гандоны больше не липли к подошвам. Бары, торгующие местным пивасиком, преобразовались в пафосные ночные заведения с секс-андроидами, готовыми давать хоть в три смычка от заката до рассвета. Растущий ввысь, охуевший от успехов Детройт требовал погорячее. Спрос рождал предложение. Именно тогда в сортирах пафосных клубов стали находить пустые пакетики и вырывающих друг дружке наращенные пряди девиц. С парнями дело обстояло много хуже. Там шли в ход кулаки, кастеты, ножи-бабочки и старые добрые Глоки — куда ж без них-то. Теперь дело не ограничивалось несколькими свороченными носами и перепачканными юшкой застиранными майками. Кровища хлестала фонтаном из перерезанных глоток. Те, кто смотрел на мир сквозь осколки Красного льда, съезжали с рельсов: жизнерадостные выпивохи и примерные члены книжных клубов обращались в кровавых маньяков с бензопилой.
Двадцать второго августа две тысячи двадцать девятого в результате операции «Торнадо» на пяти точках были благополучно упакованы в «браслеты» все крупные дилеры Красного льда. Разработавший план член опергруппы Андерсон стал самым молодым лейтенантом в Детройте. А через месяц у него родился сын… Вот тогда, выросший среди гопоты пустынных улиц Хэнк познал, что такое воплощенная американская мечта и пресловутое щастье. Мираж баюкал в призрачных объятиях благоденствия целых шесть лет. До того дня, когда жена Хэнка, пытаясь объехать выскочившую под колеса кошку, не врезалась в столетний дуб, посаженный еще прадедушкой-Андерсоном перед родимым домом. Джесс погибла на месте. Сына «зарезал» на операционном столе чертов андроид. Поначалу Хэнк не мог понять: как же так? откуда хирург Центрального госпиталя ухитрился достать дурь? Ведь он, лейтенант Андерсон, собственноручно покончил с заразой! Его сын родился и рос в «чистом» городе! Фиг с ним. Врач-не-дай-бог раздобыл дозу у мелкой рыбешки (всех не пересажаешь!), но какого хера не нашлось другого хирурга?! Хирурга-человека. Все заполонили ведроиды. В смерти Коула виновен треклятый робот. Машина не должна заменять людей! Мысль, родившаяся в проспиртованном мозгу, стала кредо. А дополнительные галлоны вискаря, употребляемые еженедельно, только подтверждали тезис. В барах на окраинах города Хэнк, окруженный ореолом пьяной тоски, обрел какой-то извращенный покой. Можно смело утверждать — жизнь наладилась. А еще Сумо каждое утро громыхал миской на кухне…
И вот высокоеблые жирножопые боссы из Полицейского управления Мичигана навязали ему в напарники ведро с болтами!.. Чтобы эта пластмассовая кукла на батарейках помогла разобраться, почему возросло количество программных сбоев, превращающих андроидов в девиантов. Ога. Громыхая шестеренками, поскачет расследовать, а потом разложит все по файлам. И поебать ему, боевому офицеру полиции, на спасение малявки-заложницы. Ведроиду тупо повезло. Продукт высоких, мать их в сраку, технологий! Всегда отглаженный, сцуко, в своей дурацкой пидорской курточке. Лицо с правильными чертами, выверенными дизайнерами Киберлайф до микрона. Ведроида сложно назвать красавчегом с обложки. Он скорее походит на дружелюбного соседа, с которым запросто поболтать хоть о паршивой погоде, хоть о покупке нового электромобиля, а пятничным вечером он с улыбкой пригласит заебашить барбекю. Такой всегда придет на помощь, если вдруг понадобится ключ на двенадцать или выгулять пса, пока ты бухаешь в командировке. Прям воспоминания из детства — «Человек-паук — ваш дружелюбный сосед». И каштановая прядь, с нарочитой небрежностью свисающая на лоб. И еще светодиодный круг на правом виске, отражающий психическое состояние, какбэ. Вот он особенно бесит. Хочется пустить пулю в раздражающее мерцание слепяще-белого неона. Увидеть брызнувшую из отверстия «голубую кровь»… потому что сраный ведроид выглядит в курточке и безукоризненно сидящих джинсах чересчур уж пидорно. А круг слишком похож на мишень…
В каком из полутемных баров Хэнк сменил ориентацию, он не вспомнил бы даже на допросе третьей степени. Разве что бил бы себя пяткой в грудь и клялся значком, что оно стряслось не в заведении Джимми. Просто одной промокшей насквозь ноябрьской ночью он крепко задумался, разглядывая худощавого паренька. Тот забился в дальний угол, где минут сорок мусолил пинту самого дешевого пива. Но уходить не спешил. И даже прокуренный полумрак не скрыл от наметанного глаза лейтенанта расплывающийся на скуле кровоподтек. Зачем Хэнк отвез его к себе? На этот вопрос год не трахавший бабу вдовец тоже не сумел бы ответить вменяемо. Он нажрался до белых кроликов, вот и угодил концом в шоколадную нору. Утром, когда серый рассвет робко постучал в окно, Хэнк Андерсон опять задумался, глядя на уснувшего рядом партнера. Вывод похмельной башки оказался приемлем и рационален. Парень не залетит, не потащит на экспертизу по установлению отцовства и, скорее всего, не погонит пинками к алтарю. В парня нельзя влюбиться. Вместе с ним не придется ремонтировать кухню, перекрашивая стены в персиковый… Так было с Джесс. Она обожала персиковый цвет и настояла на своем выборе. А когда работяги-мексы* закончили махать валиками, распаковали и смонтировали гарнитур из канадской березы, оказалось очень даже. Хэнк еще не забыл горячий кофе в кружке горчичного фаянса и сонную улыбку жены с голубоглазым малышом на руках… Парень не родит сына, они не убьются из-за драного кошака, не уйдут в небытие, оставив… Кругом одни плюсы. Решено, подписано, заверено печатью.