— Можно мне?
Киллиан перевел взгляд на Эмбер.
— Да, конечно.
Он протянулся ей едва начатую сигарету и только тогда заметил, что длинные ресницы девушки слиплись от слез.
— Что случилось? — тихо спросил он.
Эмбер покачала головой, но тут же закашлялась, с непривычки затянувшись слишком сильно.
— Ты же не клоун, чтобы меня веселить, — усмехнулась она.
— Ну знаешь, для разнообразия могу им и побыть.
Несколько прядей выбились из прически, и сама она как-то разом поблекла, растеряв свою самоуверенность и апломб. Такой Эмбер он видел впервые. Килиан подался вперед, чтобы убрать за ухо выбившуюся прядь волос. И вот уже средь пальцев сверкнул новенький пенс.
— Как ты… Как ты это сделал? — засмеялась девушка и смеялась еще долго, пока Киллиан не повторил свой вопрос.
— Меня хотят убить, — отмахнулась она, продолжая улыбаться.
— Что?!
— У отца работа, и он хочет перестраховаться. Да не смотри ты так, я просто уеду на какое-то время, но я всегда возвращаюсь.
— Как зовут этого подонка?
— Моего отца?
— Отца? О боги, нет, как зовут того, кто хочет тебя убить?
— Фердинанд Кин, он глава профсоюза. Эй, ты что, лимон проглотил? Ты что, его знаешь?
Киллиан дернул рукой, и стакан покатился по столу, разливая вокруг хмельное золото. Он смотрел, как сидр капает со стола, и не мог найти в себе сил, чтобы оторваться от этого зрелища.
— Помнишь, ты спрашивала, кто меня этим фокусам научил?
Глаза Эмбер округлились.
— Так ты…
— Его брат. Поверь, если бы моим братом был сам черт, то мне и то не так погано бы было. Слушай, что бы там ни было, я ему скажу, и он от вас отвяжется. Я знаю этого чистоплюя лучше себя самого. За ним должок, а долги для него дело святое. Поверь, тебе не придется никуда уезжать.
— Правда?
— Правда-правда. Да и вообще — мне стоит только сказать, и он у меня по струнке ходить будет. Знаешь, сколько раз он мне работу предлагал? На него ж одни кретины батрачат, что револьвер от нагана не отличат. Но я не такой, и не хочу ничего общего с ними иметь. Потолкую с ним ради тебя, но на этом все — finita la comedia.
— О боги, Киллиан, это так здорово. Я должна сказать об этом Монике, она моя мачеха. Поверь, она будет на нашей стороне.
— Подожди, ты уже уходишь?
— Да, мне нужно домой.
— Давай я тебя провожу хотя бы сегодня.
— Нет, мне нужно побыть одной.
Эмбер клюнула его в щеку и поднялась с места.
— Подожди.
Киллиан пошарил в кармане и вложил ей в руку нож.
— Возьми его, мне так будет спокойнее.
В глазах девушки заплясали бесовские огоньки.
— Он острый?
— Сам точил. Давай встретимся, можно даже здесь. Хозяйка — человек надежный, она и не таким прикурить давала…
Киллиан охнул от боли, когда она обняла его, случайно задев синяк на спине.
— Люблю тебя, — прошептала Эмбер, ткнувшись носом в его шею.
— Эка невидаль, клоунов все любят.
***
— Ты что, стервец, мне стол помыть решил?
Скрипучий голос Мэдб вывел его из забытья лучше любой оплеухи.
Старуха поцокала языком и начала протирать залитый сидром стол.
— А она что надо, — сказала Мэдб как бы между делом. — Женись, дурак, пока не увели.
— Думаю, что сам как-нибудь разберусь.
— Да щас, разберется он. Уведут, глазом моргнуть не успеешь.
— Говоришь так, будто сама на нее глаз положила. В твоем возрасте уж о царстве небесном думать пора.
— В царство небесное я тебя отправлю, коли зубоскалить продолжишь. Ишь, взял моду руку дающему кусать.
Наконец Мэдб закончила протирать стол и уселась напротив него, закинув тряпку на плечо.
— Что делать-то будешь? — участливо спросила она. — Чует мое сердце, что этот паскудник не угомонится, пока тебя в могилу не уложит. Сегодня его псы здесь что-то вынюхивали да выспрашивали. Да и Шептун этот, от него тоже добра не жди, коль еще одну пулю схлопотать не хочешь.
— Ну, это мы еще посмотрим.
Киллиан пододвинул к себе стакан Эмбер и сделал большой глоток.
— А знаешь, что? Я и правда на ней женюсь, а они пусть подавятся.