Писанина Хатаке тут же свернулась обратно в трубочку, так что Третьему понадобились обе руки, и он отложил свою трубку в керамический лоток со специальным держателем.
Пробежавшись глазами и перетасовав отчеты, Хирузен негромко поинтересовался:
— Умино-сан, у вас остался еще один отчет? В папке, — уточнил старый шиноби.
— Нет, — коротко ответил я, прекрасно понимая, что Сарутоби искал то, что Харуно должна была написать. А я даже папку открыл и показал, что в ней пусто.
— Хм, — взялся каге за трубку и снова выдохнул вонючий дым, — Сакура-чан, где твой отчет?
Краснея и бледнея, Харуно теребила подол и, похоже, что от страха не смела поднять глаза — пялилась в пол. На широком лбу даже выступили бисеринки пота.
— К-какие отчеты, Хокаге-сама? — проблеяла девчонка, — Мне никто ничего не говорил, — не поднимая глаз, сказала она.
Я тут же сбил эту брехню на взлёте, чтоб крайним не оказаться:
— Сакура-чан, я тебе два дня назад говорил, что мы все должны собраться для того, чтобы закончить отчеты по миссии. Не один, а много отчетов. Ты не пришла.
Эмоции переменились в момент! Сакура сжала кулачки и, справившись с собой, снова притворилась паинькой.
— Я приходила! Только чуть-чуть опоздала из-за непогоды. Вас не было! Я искала, но никого не нашла! И я подумала, что Ирука-сенсей, наверное, сам напишет один общий отчет. Я не знала, ведь Какаши-сан ничего не сказал. Я не знала… Честно-честно, — чуть не плача, подняла на Хирузена свои зеленые глазки Сакура.
"Нашла виноватого, — уныло вздохнул, — побег розового треанта".
Третий вынул из рта трубку, которую успел забрать ранее с подставки, посмотрел на нас с улыбкой доброго дедушки и начал утешать Харуно:
— Не переживай, Сакура-чан. Ты ошиблась, но в этом нет ничего страшного, отчетов Какаши-сана, Умино-сана, Саске-куна и Наруто-куна более чем достаточно. Но в следующий раз все-таки будь внимательнее и слушай, что говорят твои сенсеи.
Вот так вот, сама доброта! Кавайный дедушка. Оскара ему! А лучше сразу два! Посмертно!
В общем, расправы не случилось. Дедушка-каге на первый раз простил. Хотя осадочек, как говорится, остался. Да и Какаши погрозили пальчиком, чтобы он внимательнее относился к своим и чужим бумажкам.
"Мелочь, а приятно".
Поняв, что больше спросить нечего, Хирузен предложил нам сдать трофеи оценщикам и объявил недельный отпуск. Очень кстати.
— Пойдем в Ичираку, отпразднуем! — подпрыгнул Узумаки, повисая у меня на спине, как обезьянка.
Спрятав отчеты в стопку на столе, Хирузен громко кашлянул, так что все на него обернулись:
— Наруто-кун, подожди в приемной. Сейчас я хочу поговорить с Хатаке-саном.
— Хай, — без энтузиазма отозвался мальчик и, скуксившись, сполз на пол.
— Если меня внизу не будет, — шепнул я Наруто, — иди в Ичираку, я подойду.
Настроение у Наруто сразу же взлетело на прежнюю высоту, а может, и выше.
Оставив Наруто на диванчике, я пошел за секретаршей. Ее, чтобы мы не заплутали, приставили к нам проводником.
Вход на нижние этажи оказался под лестницей, короткий коридор и две двери. За двустворчатой — вход в соседний корпус резиденции, а одностворчатая прикрывала лестницу вниз.
Вероятно, на склад можно было попасть и другим способом, потому что таскать что-то крупногабаритное по этой винтовой лесенке с лампочками над головой было не слишком удобно. Тени плясали под ногами, как будто назло, а бесконечные узкие пролеты с ответвлениями в стороны вызывали навязчивые мысли о клаустрофобии.
Наконец девушка остановилась на одной из площадок и сказала:
— Вам в конец коридора, остальные двери закрыты, удачного дня.
— Спасибо, — выдавил я улыбку, — вам тоже.
Как подумаю, сколько земли над этим потолком, так плохо становится.
За решеткой на стуле покачивался мужчина лет за пятьдесят на вид, на его лице и густой черной бороде мерцали голубоватые блики, точно он телевизор смотрел. Он был немного похож на меня — какая-то помесь араба и японца.
— Проходите, Умино-сан, не стесняйтесь, я не кусаюсь, — сказал он, и повернувшись куда-то влево, крикнул: — Джобен-сан, у нас работа появилась!
— Напомните, пожалуйста, как вас зовут, а то я память по… — начал было я.