Сколько бы я не хвалил Наруто, а он по-прежнему сначала неверяще таращился и только потом начинал улыбаться.
После выхода на улицу продышаться нам еще раз пришлось окунуться в вонищу, чтобы собрать вещи.
С собой мы взяли только самое необходимое... Вру. Похватали, что под руку попало, и выскочили, как ошпаренные, потому что клоны полезли проверять плошки, которые еще можно было спасти.
Оставив их за запертыми дверями, я вышел во двор и присел на лавочку около загибающегося от смеха Наруто. Так как попахивать начинало уже в общем коридоре (который с одной стороны вообще-то открыт, как большой балкон), я повесил на дверь листок с надписью: «Извините за неудобства, сдох холодильник, запах скоро выветрится». Ну я на это надеялся, что выветрится.
— Как думаешь, если запечатать эту гадость в свиток, а потом под ноги кинуть кому-нибудь, получится хорошая бомба-вонючка? - немного уныло хмыкнул я.
Подождав, пока мелкий отсмеется, я спросил уже серьезно:
— Ладно. Что делать будем? Дубли разберутся, но запах никуда не делся. И не факт, что даже к завтрашнему утру он исчезнет или хотя бы ослабнет настолько, что можно будет там спать, жить и все такое. Законопатить двери и жить только в своих комнатах на втором этаже не получится.
Наруто утер выступившие слезы и задумчиво насупился.
— Можно в гостиницу или арендовать комнату у… — принялся я перечислять варианты. — У кого-нибудь.
Вдруг мальчик хлопнул кулаком по раскрытой ладони и воодушевленно выдал:
— Точно! Ирука! У меня же есть квартира! Мы там переночуем, даттебайо!
— «Даттебайо»? — улыбаясь, намекнул я на слово-паразит. — Идем. Ты знаешь, а я бы и не вспомнил, если бы ты не сказал.
Сначала мы бежали по широким крышам зданий, которые построены в центре, а потом пришлось спуститься и идти как обычным людям.
Район, в котором обитал раньше мальчик, был, прямо скажем, не из самых благополучных. Только на фасадах, выходящих в парк, была свежая краска, но стоило войти в лабиринт узких грязных улочек, как ты буквально попадал в другой мир.
По крышам дойти мы не рискнули, потому что они использовались местными жителями как балконы. Наруто издалека показал на развевающиеся, как флаги, цветные простыни, горшки с цветами и еще какой-то хлам. Такой гигантский бардак из вещей, которые выкидывать жалко. Про себя я назвал это место Кварталом Плюшкиных.
Забегая вперед Наруто, толкнул косую калитку, поманив меня за собой в узкий, темный лаз между двух близко стоящих домов. Этот проход вывел нас в крошечный дворик-колодец, где темным контрастным пятном на фоне плиток из песчаника выделялись нагромождения досок, отдаленно напоминающие чье-то жилье. Такой многоэтажный сарайчик. С двух других сторон, параллельно друг другу, стояли два дома-близнеца, с которых еще не успела облететь бежевая штукатурка. Один, тот, что находился слева от меня, судя по всему, пустовал: окна были заколочены досками. Сквозь прорехи тут и там торчали тонкие дощечки, кажется, их называли дранкой. Подъезды, обращенные внутрь двора, зияли немыми бездонными дырами, похожими на открытые рыбьи рты. Брусчатка, которой был вымощен двор, в нескольких местах осела и походила на изваянное в камне море в легкий шторм. В общем, картина невеселая. Слегка припорошенные песком кучи мусора и битого стекла дополняли ее и делали совсем мрачной.
— Ирука, сюда.
Кивнув, я вошел вслед за ним в подъезд левого дома. Внутренние стены, выкрашенные зеленой масляной краской, были покрыты разводами и трещинами, а пол — мелким мусором. Лампочки не горели, единственным источником света было окно в дальнем конце коридора. И так было на всех этажах!
Сверху оказалось, что дома не совсем одинаковы: левый был выше из-за пристроек, а у правого вместо крыши был разбит парк, переходящий на крышу соседних домов, которые были пониже. Из-за натянутых между домами бельевых веревок и вездесущих простыней сложно было разглядеть различия.
— Лабиринт, — пораженно покачал я головой, заглядывая вниз с края крыши.
— Я тут давно не убирался, извини, — виновато глянул мальчик и толкнул дверь.
— Не страшно, — взъерошил ему волосы. — Показывай, что тут и как.
Сказать, что мы сменяли шило на мыло, было бы все же немного несправедливо. В квартире Наруто было чуть лучше. Например, почти не воняло. Но зато пыли, грязи, древних объедков, мусора и даже листьев было просто огромное количество, не в последнюю очередь из-за того, что все окна были распахнуты уже несколько месяцев. Еще чуть-чуть, и тут бы мох вырос, а может, и дерево. По углам ветер раскидал горки семечек карагача. Это название, как и само растение, я запомнил только потому, что однажды, наевшись «капусты» (так мы называли свежие, зеленые, семена этого дерева), я попал в больницу, и уже там мне рассказали, что я слопал.