И так я снова этой же ночью оказался в Конохе. Было уже темно. Всё-таки полет до столицы даже на самой высокой скорости — дело не быстрое. Сил уже не было — ни физических, ни моральных, так что потащился спать в пустую квартиру.
Немного подумав о том, куда завтра употребить свободное время, я решил после запланированных встреч поговорить с союзничками, а именно с Хьюга Хиаши.
Инициативы Пятой были хорошие, но прозрачные, как свинцовая фольга толщиной пять миллиметров. Никакой отчётности, никакой конкретики, просто скидываемся в фонд и ждём, что произойдёт то, о чем нам распиналась Пятая. Но это не точно.
Собственного, такого же мнения придерживались и мои новые союзники, все пять штук при девяти голосах. Эти люди навели справки и только один из них не спросил, работал ли я с Данзо и как это отразится на наших отношениях. Я им честно ответил — что не отразится. Стыдится мне нечего, согласно официальной политике деревне, работа в АНБУ — это честь. Работал с Данзо, да, было дело. А с ним вообще все АНБУ работали до его ухода с поста АНБУ-коммандера и половина — после. Только один из пяти посетителей не знал или делал вид, что не знал, о моих связях с Данзо.
В уставшую голову тут же ввинтился незабвенный текст песенки из «Золотого ключика», и я, мурча его под нос на свой мотив, направился к кварталу бельмоглазых.
— А Поле, Поле, Поле, Поле Чудес, Поле Чудес в Стране Дураков. Крэкс, пэкс, фэкс…
Хьюга не застать на месте я не боялся: этот затворник редко вылезал за пределы кланового квартала. Однако пришлось подождать, пока обо мне доложат.
Квартал бельмоглазых был, как картинка типично японского города, а точнее самых старых его кварталов, которых не коснулись реклама и всякие блага цивилизации вроде светофоров, круглых зеркал и автомобилей. Идеально, до скрежета зубовного, тихо и слишком скучно. Пожалуй, ещё мне квартал Хьюга напоминал дом престарелых. Не количеством пожилых (я почти никого не видел), а этой душной тишиной и шёпотом голосов, будто боящихся кого-то побеспокоить.
— Умино-доно, — кивком поприветствовал меня Хиаши, жестом показывая следовать за собой.
Однотипные домики и лужайки, одинаковые просторные комнаты и коридоры, переходы, казалось, в этих лабиринтах можно было потеряться, упусти я из виду спину Хиаши. Я чуял присутствие, затылок мне сверлили взглядом, а потом мы зашли в светлую залу, выходящую одной стороной на маленький садик, и звуки и ощущение взгляда в спину будто отрубило.
Как я знал, у Хьюга было что-то вроде своего собственного совета, однако со мной отец Хинаты решил пообщаться без них. И вообще без чьих-либо глаз и ушей.
Для начала я поздравил нас с успехом в голосовании против инициативы Цунаде.
Я рассказал о прогрессе в переговорах, о четырнадцати новых голосах к уже имеющимся у меня семи.
— Думаю, что завтра ко мне присоединятся как минимум ещё пять голосов.
— Таким образом, у вас будет около тридцати голосов, — подытожил мои рассуждения Хиаши.
— Возможно, это зависит от того, сколько голосов на самом деле есть у вас, Абураме и Инудзука, Хиаши-сама.
Хьюга, судя по эмоциям, мой вопрос не понравился, обычный человек с такими чувствами бы поморщился, но тут явно победила привычка, и он удержал покер-фейс.
— Мы продолжаем обсуждение с возможными союзниками, — уклончиво ответил Хиаши.
— И всё-таки, сколько голосов вы собрали? — надавил я.
— Семь, — сказал, как выплюнул, Хьюга.
Тут удачно принесли чай, так что у нас появилась пауза, чтобы подумать. Девушка с белой повязкой на чёрных блестящих волосах не проронила ни слова, даже не покосилась на меня и вообще казалась скорее тенью или фантомом, чем живым человеком. Только принесённый ею поднос с чаем и угощением напоминал о том, что она вообще была тут.
Стало понятно, что Хиаши воспринимает подобный результат с голосами как фиаско. И правильно делает. Также вполне вероятно, что он считает, что это пошатнёт его позиции в нашем союзе, а быть кем-то кроме равноправного партнёра он не согласен. А на него он не тянет, как ни смешно это звучит. Да, у него самый большой в Конохе клан, да, наверняка есть какие-то деньги, информация, компромат и просто военная сила, но в Совете кланов у него с его союзниками и друзьями всего семь голосов. То есть как политическая сила они ничто. Просто потому, что их семь голосов означают: ко мне не присоединятся семь, а то и десять других кланов, у которых напряжённые отношения с трио разведчиков.