Неудобно сидеть на двух стульях, да к тому же разъезжающихся — никакой растяжки не хватит. Тут надо быть одновременно незаметным и достаточно известным, популярным и достаточно сильным, чтобы кто попало не смахнул тебя мимоходом с доски. И я ума не приложу, как это сделать!
Третий бой пацаны отказались проводить сами, сославшись на то, что и им нужно отдохнуть. А ещё, потому что решили, что им нужен план. Наконец-то! Дошло, что на одной импровизации далеко не уедешь и противника изучать надо если есть возможность.
А вечером, прислонившись лбом между лопаток любимой супруги, я поставил её перед фактом.
— Свадьбу будем проводить дважды: на Каменистом и здесь, в Храме Огня или в храме Аматерасу, я ещё не решил.
— Кого мы здесь пригласим? — Анко повозившись, повернулась ко мне лицом, переплетая ноги под одеялом, грея об меня свои прохладные лапки.
— Да много кого нужно на банкет пригласить… Твоих коллег, моих из Госпиталя, бывших коллег из штаба и из Академии, Морио, сопартийцев… А ещё я приглашу Шимуру Данзо.
Супруга вздрогнула и уставилась на меня, как на камикадзе, который вещает про плюсы выхода на пенсию.
— Он же тебе никто, тебе нельзя слишком далеко пускать его в свою жизнь. Что будет если он узнает кем ты стал?
— Он мой Учитель. Я такой, какой есть, в том числе благодаря ему, или по его вине… Со всеми своими плюсами и минусами. Шимуру устраивают перемены во мне.
Тут я подумал, медленно зацеловывая руку Анко, что если бы Умино не свихнулся от «масок» то у него была бы причина жить и я бы не появился или не смог бы победить.
— Не нужно! — стала отговаривать меня Анко. — Ты сильно рискуешь!
— Начни я отдаляться, это бы было подозрительней. К тому же я его уважаю, — задумчиво продолжил я. — Во многом я с ним не согласен. Но он был и остаётся моим Учителем. И он мне помог. Не только Наруто водил меня за ручку, пока я не начал вспоминать.
Анко такое объяснение ничуть не успокоило.
— Милая моя, ты можешь считать Шимуру одним из тех событий, что свели нас вместе. Я не прошу его любить или уважать. Просто прояви вежливость, и этого будет достаточно.
Анко жестом попросила меня помолчать.
— Так это правда, что он тебя ко мне подослал?
Я было попытался перевести всё в шутку:
— Тебе сказать правду или истину? — провёл рукой по животу Анко, спускаясь ниже…
— Игнат!
Старое имя резануло по ушам не только из-за акцента, меня будто током ударило, а улыбку смело с лица.
Я осуждающе покачал головой.
— Анко, не надо.
Супруга же прильнула плотнее, обхватив руками мою голову, повернув к себе.
— Ты ведь хочешь рассказать мне правду? — почти шёпотом сказала она, пристально заглянув в глаза и проведя пальцем по моим губам.
Я вздохнул.
— Анко, не делай так. Никогда. Если тебе нужно что-то узнать — спроси, не манипулируй мной в постели.
— Извини, — шепнула она мне на ухо не скрывая интереса. — Но мне это нужно знать. Прямо сейчас! Это ведь он? — будто подсказывая, выдохнула Анко.
В голове чуть зашумело от того, как томно она это сказала.
— Да. Да, подослал. И это было лучшее задание в моей жизни! — понял я, что Анко использовала на мне что-то из своих штучек, — наша сваха — Тьма шиноби! Ты могла бы просто спросить.
— А ты бы сказал? — с грустной иронией спросила Анко, попытавшись отстраниться.
Я не позволил, наоборот, потянул на себя, перевернувшись так, что супруга оказалась подо мной.
— Только чтоб защитить тебя я не хотел этого говорить!
— У тебя активировался шаринган…
Закрыв глаз, шумно выдохнул Анко в ключицу:
— Дурочка моя любимая, то, что познакомились мы по заданию не должно волновать госпожу клана Умино, ту, что владеет деньгами клана Умино и знает правду о том, кто такой Умино Ирука на самом деле. Шимура ничего не знает о личности из прошлого. И не надо больше меня так допрашивать. Это обидно, знаешь ли!
Охнув, Анко вцепилась мне в плечи. Пока я её отчитывал, в качестве наказания решил побыть немного грубым.
После постельных «упражнений» Анко ещё тяжело дышала, а её тело периодически подрагивало, заставляя полные груди волнующе покачиваться.
Честно сказать, я напрочь залип и далеко не сразу прислушался к словам любимой.
-… может мне тебя, — Анко совершенно не выглядела раскаявшейся или расстроенной, — ещё чем-нибудь таким подразнить?