Либо нам будет тяжело. И на этой миссии, да и просто по жизни.
Чем больше было таких остановок и бесед-расспросов, тем мрачнее жена становилась. В одном из посёлков, во время беседы с очередным следаком она психанула. Козлина не хотел делиться информацией и открыто ей хамил, прозрачно намекая на то, что он здесь все лучше знает, и вообще, это она ему должна подчиняться, а не наоборот.
— Да биджу тебя под хвост, Иширо-кун! Что вы вообще точно знаете?! — отчаявшись получить от парня примерно моего возраста информацию, Анко перешла на ругань и выплеснула раздражение. — «Может быть, за похищениями стоит Орочимару, а может быть, Песок, а может быть, Корень»?! Ты сам себя слышал?! Вы чем вообще занимались?! Хоть кто-нибудь здесь хоть что-нибудь точно знает?!
Невысокий коренастый шиноби с типично японской внешностью и плоским лицом в ответ зло посмотрел на неё:
— Не тебе нас попрекать, подстилка змеи…
Закончить фразу он не успел.
Я подбил ему ногу лоу-киком и ударил плашмя локтем в висок, пока он пытался инстинктивно закрыть руками поражённое место. Следователь мешком упал на дорогу перед арендованным им домиком.
Я проверил — живой и умирать не собирается. Пусть пока спит, пользуясь моей добротой.
Сейчас с женой поскандалю, приведу это человекообразное говно в чувство и все дерьмо из него выбью. Пока же я начал его вязать и потянул во дворик.
— Ты чего?! — круглыми глазами посмотрела на меня Анко, поспешно захлопывая за нами калитку в глухом высоком заборе.
— Тебе по значимости причин? Или по номерам? — скинул я тело на газон и полез в карман разгрузки за наручниками.
— Э-э-э…
Анко первые пару секунд не могла и слова сказать, только рот открывала в шоке от моей выходки.
— А, ясно, в любом порядке. Причина номер один. Ты моя любимая и единственная жена, ты теперь Умино. Если это говно открывает рот, чтобы оскорбить тебя, то оно должно быть готово к последствиям.
— Ну, не стоило так, он всего лишь…
— Он всего лишь оскорбил мою жену, а значит, меня, мою семью и мой Клан, — выделил я последнее слово тоном, подчёркивая его важность. — А помнишь, я тебе рассказывал истории из летописи Умино?
Анко неуверенно кивнула, в её глазах вспыхнуло понимание.
— Там же…
— Рабочие будни были описаны, не более того. Любой из глав-капитанов моего клана за подобные оскорбления любого малоценного чужака казнил бы, причём страшно и напоказ, чтобы другим неповадно было. Снял бы кожу живьём, сжёг бы живьём катоном или зажарил райтоном, вырезал бы лёгкие, посадил бы на кол, четвертовал бы, подвесил бы в петле, чтобы вражина подыхал страшной смертью не меньше суток, и тому подобное. Редкие добряки-гуманисты просто зарезали бы на месте и хвалились бы потом своим великодушием.
— Да, но какое это имеет значение? Времена ведь изменились! — искренне не догоняла происходящее Анко.
— Не так сильно, как может показаться. А отношение самое прямое. У меня теперь есть клан. Больше того, у меня теперь есть своя партия. И до них всех будут доходить слухи о том, что и как я делаю. Есть и враги, которые будут стремиться накопать на меня любую грязь. Или хотя бы придумать. Спускать оскорбления себя, своей жены и своего клана всякой мрази я не имею права. И ты тоже. И дело даже не в нашей задетой гордости или в чувстве собственного высокомерия…
Тут Анко улыбнулась и прыснула от смеха в кулачок.
— А в том, будем мы жить или умрём, потеряв всё. Так что свой статус и свою честь надо защищать, всегда и везде, иначе нас мигом сожрут, почуяв слабость, — предельно серьёзно сказал я.
Анко задумалась. Видимо, она как-то не так представляла себе бытие женой главы клана.
— Так вот, — продолжил я, — это была причина номер один. Теперь причина номер два — неподчинение. Согласно законам Конохи я должен принять меры против любого мятежника. Этот чмошник из твоего департамента не подчинился, хотя ты зам Ибики и старше этого Иширо по должности, а здесь находишься на миссии от Хокаге. Мне плевать, какая там у вас атмосфера в департаменте, там можете говорить, что хотите и как хотите, если это не выйдет за стены вашего неуютного заведения. Но сейчас мы на миссии, и не надо было ему при мне нарушать законы моей Деревни, а то я нервничать начинаю. А мне нельзя.
— А почему нельзя? — не поняла Анко.
— Потому что это вредно для моего здоровья.
— А ему получать по голове? — скептически спросила она меня.
— А ему — полезно. Для моего душевного здоровья. Что? Я просто правильно расставляю приоритеты!
— Он не согласится… — протянула Анко, фырком скрывая рвущийся смех.